«Апо» служил в штабе японской контрразведки, нередко дежурил по ночам. Именно этот человек передал Чичаеву списки агентуры японцев в Советском Приморье. На ночных дежурствах в штабе, открывая сейф начальника контрразведки региона, он фотографировал необходимые материалы. Так в руки советской разведки попал документ, наделавший в свое время много шума в мировой прессе. Речь идет о так называемом «меморандуме Танаки».
Премьер-министр и министр иностранных дел Японии барон Гинти Танаки разработал… план поэтапного установления японского мирового господства и обратился к императору Хирохито с просьбой содействовать его реализации. Танаки указывал цели, по которым предстояло наносить точные и неожиданные удары.
«Япония не сможет устранить свои затруднения в Восточной Азии, если не будет проводить политику «железа и крови», – писал Танаки. – Но, проводя эту политику, мы окажемся лицом к лицу с Соединенными Штатами Америки… Если мы в будущем захватим в свои руки контроль над Китаем, мы должны будем сокрушить США… Но для того, чтобы завоевать Китай, мы должны завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы сначала должны завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны и страны южных морей будут нас бояться и капитулируют перед нами…
Распоряжаясь всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, Архипелага, Малой Азии и даже Европы…»
Воспаленному мозгу Танаки грезилась и Россия: «В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить наши мечи с Россией на полях Монголии в целях овладения богатствами северной Маньчжурии».
Фантастичность замыслов поначалу вызвала у Чичаева сомнения: не фальшивка ли перед ним? Но почти одновременно документ такого же содержания был добыт Харбинской резидентурой. В последующие 15-20 лет японские военно-морские и сухопутные силы действовали почти в полном соответствии с этими замыслами5.
Вырисовывалась довольно полная картина стратегических замыслов самураев. А какова ближайшая тактика их внешнеполитических авантюр? Ответ на этот вопрос удалось получить, когда в 1927 году в Маньчжурии российская разведка перехватила документальный план – карты и схемы, выполненные сотрудниками мятежного генерал-лейтенанта Андогорского по заданию японцев. В них рассматривались планы военной экспансии Японии в Монголию через Халхин-Гол с последующим захватом Улан-Батора, оккупация МНР и превращение ее в опорную базу борьбы за русское Приморье.
Генерал-лейтенант Андогорский – эмигрант, военный теоретик, бывший начальник академии Генерального штаба Российской армии. С февраля 1923 года фигурировал в списках «российских правительств», которые составляли белоэмигранты и японцы. Он регулярно поставлял пространные «докладные записки» начальнику японской военной миссии в Харбине генералу Савада, подталкивая японцев к военному вторжению в Приморье.