— Что задержало тебя вчера вечером? — спросил я его, после того уже как он получил в наследство все эти деньги.
— Нет, ничего, клянусь Аллахом,— сказал он,— да только я вчера дома поужинал.
— Очевидно, он давно уже не ужинает у себя дома, и, очевидно, это очень странно для него, иначе он не нуждался бы в таком объяснении,—сказал я своим друзьям,— где же люди ужинают, как не у себя дома? Ведь обычно человек так отвечает на подобный вопрос: «Нет, ничего, клянусь Аллахом, да только такой-то меня задержал у себя». Или: «Нет, ничего, клянусь Аллахом, да только такой-то пригласил меня к себе». А его объяснение можно понять только в свете того, о чем мы раньше сказали.
Сказал мне Ахмад ибн Халаф однажды по собственному почину, а не в ответ на просьбу о совете и не в связи с каким-либо поводом:
— Подумай над тем, чтобы готовить зимою для своей семьи эту мусалласу, ведь она весьма благотворна и полезна: она заменяет обед, и после нее бывает вздутие живота, что избавляет от ужина. Как и всякие похлебки, она отбивает охоту искать вина или пить воду. Тот, кто хлебает горячую похлебку, потеет, а пот ведь отбеливает кожу и выводит вредные вещества из тела, насыщает и уничтожает потребность в еде; кроме того, она согревает тело у всех членов семьи изнутри и заменяет уголь, который нужен, чтобы обогреть их при помощи печки.
Горячая похлебка избавляет и от ватной одежды, и от топки, от которой все прокапчивается и становится вонючим. Вдобавок топливо быстро сгорает, а те, кто топит, подвергаются опасности пожара, и приходится тратить на него уйму денег. Самое же скверное: кто привык к топке, тот ничем иным согреваться уже не может. Поэто-му-то, о Абу Осман, ты должен готовить эту мусалласу, и знай, что она готовится только в жилищах стариков и умудренных опытом людей. Восприми же ее от испытанного мудреца и от доброжелательного советчика!
Ахмад ибн Халаф целые дни проводил у своих друзей, друзья же его, люди гостеприимные, привыкшие к роскоши и к щедрым тратам, поочередно устраивали угощения. Они почитали Ахмада ибн Халафа и баловали его, веселили его всяческими шутками и исполняли его желания, не сомневаясь, что когда-нибудь и он пригласит их к себе и его дом тоже станет местом веселья и радости.
Однако прошло много времени, а он долго отговаривался и упорно не приглашал их к себе, тогда друзья намекнули ему на это, но он сделал вид, что не понимает, тогда они сказали ему об этом прямо. Когда же он отказался, друзья ему сказали:
— Пригласи нас, и пусть это будет один-единствен-ный раз!