О сын негодницы! Хотя ты и выше сынов нашего времени, однако достаток развратил тебя и сознание, что я так много оставляю тебе, испортило тебя. А еще хуже, что ты первенец у меня и последыш у твоей матери.
Сам же я, если бы пропало все мое богатство, сел бы где-либо и стал бы рассказчиком или бродил бы по свету, как бывало, нищенствуя. Борода густая, белая, глотка здоровая, обличив прекрасное, и успех у меня был бы верный. Если попрошу свои глаза исторгнуть слезы, они послушаются: ведь немножко жалости со стороны людей лучше, чем большое богатство. Я стал бы хитрить днем и промышлять ремеслом ночью. Или я вышел бы разбойничать на дороге, или я сделался бы разведчиком или наводчиком. Спроси обо мне у разбойников аль-Джа-бала, у воров Сирии, у цыган лесных чащ, у предводителей курдов, у бунтующих бедуинов, у душегубов реки Батт, у грабителей аль-Куфса; спроси обо мне также у киканийцев и катарийцев; спроси обо мне у разбойников в личине добрых людей, у убийц аль-Джазиры о том, как я силен в час, когда нужна сила, как я хитер в час, когда нужна хитрость, каков я бываю в конной схватке, как я непоколебим при виде неприятельского отряда, как я бдителен, когда стою на часах, как смело разговариваю я с султаном, когда меня схватят, как я вынослив под плетьми, как мало я досадую, когда меня сажают в тюрьму, как я легко хожу в цепях, которыми меня сковывают. В скольких темницах я сделал подкоп, из скольких подземелий я выбрался на волю, в скольких тюрьмах я натерпелся! Ты не видел меня вместе с Курдавайхи аль-Акта ни в дни Синдана, ни в смуту Сарандиба, ни в дни войны в Мультане! Спроси обо мне у катифийцев, ху-лайдийцев, хуррабийцев, биллалийцев, у последних соратников Сахра и Мусхира у оставшихся сподвижников Фаса, Раса и Микласа и у тех, кто встречался с Азхаром Абу ан-Никмом! Последний, кто со мной встречался, это — Хамдавайхи Абу-ль-Арталь. Это я даю ответ Мар-давайхи ибн Абу Фатыма. Это я низложил Бану Хани. Это я первый, кто пил горячий гарби и холодный базиль.
Я был первым в Ираке, кто стал пить, закусывая каперсами, и кто из тыквы сделал канкаль, кто первым привил шахисбарам к стеблям тыквы, кто вертел волчок в пустыне, кто отказался от квадратного бубна. До меня не умели совершить подкоп без разрушений, а пока я не стал взрослым, разбойники не умели выслеживать жертву, умели только грабить.
Ты еще мальчик, и язык у тебя опережает твой ум, а твоя сообразительность превосходит твою решительность, горе тебя еще не испытало, и ты все еще пребываешь в радости. Велико твое богатство, но мал размах твоих рук. Нет ничего страшнее для тебя, чем хорошо думать о людях, подозревай же свою левую руку против правой и свой слух против зрения; бойся рабов Аллаха в такой же мере, как ты уповаешь на Аллаха. Поэтому первое, что беспокоит мою душу, это забота о сохранении моего богатства, чтобы оно неуклонно росло для меня и чтобы Аллах сохранил мое потомство после меня.