- Ты чего! Угрожаеш?
- Нет! Дом упаси! Просто бывает после таких пробуждений голова просыпается позже рук! Так что за последствия трудно ручаться! Объяснил я этому круглому парню.
Он не много пораскинув мозгами, не насмехаюсь ли я над ним, и прийдя к своим каким-то выводам, широко улыбнувшись, щербатой улыбкой, протянул руку:
- Качан! Так меня здесь кличут! А это Жова! И Медвед! Мои помошники! Так мы, это, мы как бы познакомится зашли! Люська Мокруха, с утра прискакала, говорит ночью подкинули тебя к нам! Ну, я как ответственное лицо, и заглянул к вам в сектор, а тут, такой прием!
Я молча слушал этого малого, и понимал, что сейчас вот меня начнут, как это на зоне бывает, пресовать, типа брать на слабо. Поэтому, пожав круглую, как и весь Качан, ну действительно, качан капустный, упругую ладонь, и представившись, я стал ждать продолжение спектакля. И он не замедлил себя ждать. Коротыш, как-то грустно оглядел своих тушкохранителей, и почесав затылок, спросил:
- Ну! И чем за моральный ущерб платить будеш!?
- Это разве ущерб!? Улыбнулся я как можно добродушнее. - Это же просто массаж, застоявшихся органов! И за это не я, а вы должны мне платить! Я не чувствовал в эту минуту, никакого страха, и героем становиться, особенно посмертно, тоже не желал, но эти мерзкие рожи, так сильно напомнили мне Рыжего Каналью, с его бандой, что я решил, если будет нужно, порву всех как бобик грелку.
- Чего? Поднял в удивлении свои мохнатые, как две черные гусеницы, брови Качан. - Чего это ты сейчас вякнул?
- Так! Стоп! Прервал я его не терпеливым жестом. - Я знаю, что ты сейчас скажеш! Да я тебя! Да мы тебе! И прочее! Но я прошу, пока как просто новый человек в этом месте, оставь меня в покое! Все твои наезды, для меня пройденный этап! А повторяться скушно! Так что, бери своих орангутангов! И валите от сюда пока целы! И зная, что эта шваль так просто не успокаивается, закончил: - Пять секунд! Потом прошу не обижаться! Время пошло!
Нужно сказать, что пока Качан открывал и закрывал рот, не зная как мне ответить, его шкафы с антресолями, будучи ребятами битыми и не раз, рванули наружу, едва протиснувшись в узкую дверь.
Оставшись в одиночестве, Качан как-то сразу сник, и глянув многообещающе, в последний раз мне в глаза, не торопливым шагом, тоже вышел вон.
Этот инцыдент, как и ожидалось имел весьма серьезные, по местным меркам последствия. Но за текущее время, я успел побывать в стольких передрягах, что все эти печки-лавочки мне были сейчас до фонаря. Как оказалось, Качан здесь фигура серьезная, и обидеть его значило тут заработать автоматом черную метку, поэтому, когда я выйдя на следующий же день, из тесного, пластикового узилища, в котором кроме жесткого лежака, пластикового стола, и такого же стула, стоявшего у ниши доставщика, больше ничего не было, я тут же, едва не схлопотал чем-то тяжолым по голове. Лиш в последний момент, отшатнувшись я пропустил прямо перед носом какую то, явно металическую штуковину, а за тем, вновь, чисто на рефлексах, покидал всех пятерых , ожидавших, бедного Алекса, под его дверью, тут же, на изгвазданный пол.