В десять тридцать с чёрного хода к кофейне подъехала «Железная Минни».
— Полагаю, нам пора, — улыбнулась я дяде Клэру. Святая Генриетта, и не думала, что смогу узнать машину по рыку двигателя!
…а водителя — по лётчицкому свитеру и улыбке в полумраке.
Мы замерли в трёх шагах друг от друга. Он — близ «Минни», я на пороге «Старого гнезда». И, наверное, долго простояли бы так, вглядываясь в лица друг друга, пытаясь различить в сыром воздухе Бромли запахи кофе и вербены, если б не Клэр.
— В высшей степени отвратительно, — вздохнул он, глядя в непроглядно-чёрное зимнее небо, откуда сыпалась липкая морось, и не понять было, к чему относятся слова — к погоде или безмолвной сцене. — Да, мистер Маноле, как поживает ваша матушка?
Лайзо улыбнулся. Я заметила, что губа у него была рассечена и только-только зажила — и сердце у меня сжалось.
— Благодарю, прекрасно.
— Ах, значит, это отец, — елейно протянул Клэр, минуя его и направляясь прямиком к автомобилю. — Что ж, соболезную.
— Не стоит, сэр. — Улыбка его нисколько не померкла. — Он также пребывает в здравии.
Клэр остановился и обернулся через плечо, выгнув бровь:
— Неужели? Кого же вы, простите, хоронили с самого Сошествия?
— Своё прошлое, сэр, — последовал ответ. Меня холодком пробрало.
— Закапывайте глубже в таком случае, — посоветовал Клэр и сам распахнул дверцу.
Хотела бы я сказать, что путь к особняку прошёл в молчании, но, увы, дядюшка решил, что такой роскоши мы недостойны и завёл длинный, редкостно нудный рассказ о гнутых вилках для рыбы в доме некоего виконта. Сперва это казалось забавным, но постепенно напряжение стало возрастать. Дорога же тянулась бесконечно. Оказавшись наконец дома, я мстительно попросила Клэра проследить за тем, как накрывают на стол, а затем обернулась к Лайзо, ожидающему на пороге:
— Жду вас с отчётом через полчаса, в моём кабинете.
Метнулась в спальню, вызвала Юджинию, переоделась в домашнее платье цвета фисташки, омыла руки розовой водой, споткнулась и едва не упала по дороге в кабинет, села за стол, вытащила из потайной шкатулки белый пояс леди Метели…
О, святые Небеса!
Кажется, не осталось дороги назад.
Он постучался в дверь, как только минуло ровно полчаса. Лётчицкий свитер уступил место безупречно чистой тёмно-зелёной рубашке и жилету. Если б дядя Клэр это видел, то не преминул бы обронить что-нибудь колкое насчёт вкусов гипси. Но, к счастью, его здесь не было.
— Там щеколда, — тихо произнесла я, рассеянно листая страницы книги для записей. — Закройте.
Книгу я немного сдвинула, чтобы прикрыть свёрнутый пояс.