По дороге им встречается еще один попутчик — действительно нестриженый очкарик-философ. Глава, вождь хипповой коммуны.
На все происходящее — взгляд издалека, вскользь. Герой Питера Фонды отстранен, он наблюдатель. Катастрофически не хватает русского психопатолога, патологоанатома. Чтобы вскрыл черепную коробку и заглянул внутрь. Именно такую же нехватку по-нашему дотошного вскрытия ощущаешь позже, годы спустя, у режиссера Оливера Стоуна, снявшего по-американски великолепный «The Doors». Смена цветовой гаммы, ускорение или замедление ритма — не сердца, но самого фильма — не могут заменить психологической атаки на главное действующее лицо: почему он такой? Картина в картине. По принципу: я держу в руках фотографию, на ней — мальчик с другой фотографией, на которой застыл еще один парнишка с еще одним снимком. И так можно продолжать до бесконечности. Но все же — почему он такой?!
Теперь уже мало того показа коммуны, который есть в фильме. Совсем недавно казалось, что я знала о калифорнийских хиппи почти все, но, увы, на самом деле это не так… Копаю глубже, и понимаю, что меня заваливают в вырытой почти до центра Земли яме камни и глина сверху…
Небольшой театр с живописно одетыми полуголодными актерами, свободные, как кролики, дети общины (потом в фильме «The Family» об убийце Чарльзе Мэнсоне тоже будут бегать удивительно похожие на этих светловолосые чилдренята семейства с другого полюса того же времени), любовь, купание в прудах… И опять — трасса.
Может, это главное, ради чего снят фильм. «Харлеи» и движение. Нет умопомрачительных банд рокеров, наводнивших экраны в 80-е и 90-е. Мирное движение «харлюшек» здесь почти законное, если не считать, что у Фонды в бензобаке лежат скрученные трубочками купюры за проданные наркотики. Фильм решен по всем правилам нехитрой драматургии, без наворотов. Перед финальной точкой — сцена, которая, наверное, и лишает «Беспечного ездока» возможности всякой беспечности в будущем. Кладбище. Drugs. Sex. God. Желание Бога. Отрицание Бога, Психоделия.
И вновь — трасса. Первым двое обывателей пристреливают шутки ради так и не полюбившегося мне Дэнниса Хоппера. Питер Фонда на своем красавце — «харлее», разрисованном звездами и полосами, бросается за убийцами. И его тоже хладнокровно подстреливают те же, развеселившиеся от вида первой крови, упыри. Полосы и звезды вместе с ездоком взрываются. Финал фильма прост и наивен, как популярная в те годы в США песня Мелани «What Have They Done To My Song, Mum?» — реквием той самой мечте превратить землю в рай для всех, без знаков различия и отличия.