Не смей ему смотреть в глаза!
Кстати, кадры с кокаиновыми дорожками на столе позаимствованы из любимого кинофильма группы МЕТАЛЛИКА — «Человек со шрамом», где задиристого красавца наркоторговца играл Аль Пачино.
Сюжет о столкновении невинного юного существа с нехорошим незнакомцем брал на вооружение и дядюшка Харрис, но делал это слишком по-британски: никаких рекомендаций по битью морды или приемов каратэ против маньяка он не давал. Ну, не надо смотреть незнакомцу в глаза, а дальше что? Под бдительным оком Черного Монаха вырисовывался наш, русский, вариант встречи с сомнительным ночным прохожим.
Он содержал исконно русскую рекомендацию: прочитать молитву, как умеешь (лучше всего подходит «Отче наш»), чтоб сгинула нечистая сила. Особой надежды на то, что Дуб даст одобро», у меня не было, но усовершенствовать по-русски литератора-бэсиста Харриса я сочла своим долгом.
Сюжет № 5
Опять начались блуждания вокруг да около извечной темы о смысле жизни, ибо чем дальше от даты рождения в глубины окружающего маразма, тем больше этот вопрос меня занимает. Фраза «Смысл жизни в неминуемой смерти» — почему-то не устраивает, во всяком случае в те дни, когда светит солнце, и батарейки моего капризного организма беспрепятственно получают необходимую подпитку.
МИННОЕ ПОЛЕ
Над минным полем собирается гроза,
Я в центре поля жду удара,
Прочь убежать и где-то спрятаться нельзя:
И слева мины есть, и справа!
Вся жизнь — то взрыв, то ожиданье
Взрывной волны, для всех одной.
Зачем живем?
Ответ — за дверью в небе,
Три раза в дверь
Ударь, когда дойдешь,
Там знают все,
Но я еще там не был,
А тех, кто был,
Назад не заберешь!
Над минным полем ведьмой носится метель,
Мне б оторваться вместе с нею,
И пролететь над этой жизнью без потерь,
Я не летал, но я сумею!
Под белым снегом спрятан провод,
Он ждет, когда я ошибусь!
Минное поле, оставленное после себя то ли фашистами, то ли чеченскими боевиками, стало как бы прелюдией к военной тематике на этом альбоме. «Война призраков» — так назвали бойню в Чечне телекомментаторы, рассказывая о дневных и ночных перевоплощениях чеченцев. Да и наши парни тоже разные: одни возвращаются в Чечню, чтобы отомстить за погибшего друга, другие — чтобы грабить. На войне как на войне…
«Ты чего, не понимаешь, что ли?» — пялит глаза здорово набравшийся десантник, с которым мои друзья из одной известной московской группы познакомились в вагоне-ресторане, возвращаясь с гастролей. — Мы же там кайфуем. Заходишь в дом, всех лицом к стене, берешь что хочешь, золото у женщин забираешь, ничего с ними не случится, еще наживут…» Сказал, и пристально уставился на шевелюру лидера коллектива, весьма колоритного армянина. «Ага, — щелкнуло в армянской голове, — и меня ведь может прирезать защитник отечества, я ж «черный»…» Не дожидаясь развязки этой сомнительной истории, рокеры выставили «защитникам» еще шампанского, и под благовидным предлогом дематериализовались…