- Я не могу, я очень утомился...
- Ну, так чо! - весело воскликнул Лехман. - Тогда, робята, давай отдыхать седни... Куда спешить!
Ванька, насвистывая плясовую, на рыбалку отправился. Пришелец лежал, закинув за голову руки, глядел в небо. Дед корзину из молодых веток плел, Антон сидел возле него и чинил шапку.
Тюля так налупился каши из украденной крупы, что брюхо барабаном вздулось. Он, самодовольный, подполз к пришельцу и ядрено заулыбался:
- А ты, мил человек, женат?
- Женат.
- А ты из каковских?
Тот покосился на него, сказал:
- Я политический.
Тюля в ответ боднул головой, вскинул брови, крепко зажмурил глаза-щелочки, пошлепал, втягивая воздух, толстыми губами и принялся чихать:
- А я... ч-чих... а я... расейский... Ачих-чих! Тьфу!
- Эк тебя проняло!.. - крикнул дед.
- Ччих! Комар... комар в ноздре... Дык спалитический?
- Да.
- Ну, стало быть, земляк... - еле переводя дух, заключил Тюля и вновь, под общий смех, на все лады принялся чихать: он ползал враскорячку по земле, неистово тряс головой, таращил на смеющегося Лехмана глаза и, весь багровый, грозил ему веселым кулаком.
Потом вдруг вскочил.
- Ах, обить твою медь! - и опрометью бросился в кусты.
Лехман, повалившись на бок, закатился громким хохотом:
- Вот так это Тюля, вот так расейский человек!
- А где мы примерно находимся? В каком месте? - осведомился пришелец.
- Да, однако, днях в трех-четырех от Кедровки, - ответил Лехман.
- Что?! - быстро приподнялся тот и уперся о землю локтем. - От какой Кедровки?
- От какой... Кедровка одна в этих местностях... От Назимовской...
Пришелец встал, встряхнул волосами и во все глаза уставился на Лехмана.
- Ух ты дьявол! - вдруг взвился вдали резкий, отчаянный Ванькин крик. - Оле-ле-о-о!.. Ух ты! Дедка, дед, ташши ружье!.. Медведь, вот те Христос, медведь! Ух ты дьявол! Оле-ле-о-о!..
Лехман засуетился, с ружьем, согнувшись, к Ваньке кинулся, а навстречу Тюля из кустов чешет.
- Назад, дедка!.. Ведмедь там, ведмедь!..
Когда все успокоилось, Тюля развел от комаров курево и принялся врать Антону:
- Я, это, как отбился от своих от расейских самоходов, на Амур-реку ударился. И вели мы там, Антон, просек, чугунку ладили... Дык этих самых ведмедев-то, однако, штук шестьдесят враз на деревню выгнали... Ну, мужики тут их, голубчиков, и умыли. Мужики передом на них прут, а мы, значит, сзади напирам... Как начали качать, да как начали... Аж пух летит... Кто топором, кто из стрелябин... Знашь, така машина анжинерска... как порснешь-порснешь...
Андрей-политик лежал на спине, смотрел не мигая в небо и прислушивался к пушистому шелесту хвой.