Но в Бородине было более бедных, нежели богатых, и средства начинали скудеть. Маргарита Михайловна не позволяла себе удобств, которыми не пользовались все сестры, и, несмотря на роскошь, к которой была приучена с детства, садилась за общую трапезу, где приходилось часто пробавляться исключительно овощами с собственных огородов. Хлеб был покупной, а рыбу из-за ее дороговизны и отдаленности от известных мест ловли доставляли с трудом.
Но лишения переносились бодро. Нравственное влияние настоятельницы на сестер начинало уже сказываться, и посетителей поражал дух любви и мира, который господствовал в общине. Все связывало между собой ее членов: общее призвание, общие труды и молитвы, общая привязанность к матушке. К тому же матушка поддерживала бодрость духа в своих "птенцах", как она их называла, и если кого-нибудь из них смущал недостаток средств, она говорила:
- Господь не оставит, да и нам ли жаловаться? Трапеза не затейлива, а зато каков хор!
XIV
Однако стал распространяться далеко слух об отшельницах, и прибавлялось постоянно число посетителей Спасского общежития. Кого не манил его храм? Предания о Бородинском поле были еще так свежи, что вряд ли нашлось бы в России семейство, где они не пробуждали бы воспоминаний славы или горькой утраты. Многие предложили новорожденной общине свое посильное пособие. Их имена поминаются до сих пор за каждой обедней Спасо-Бородинской церкви, и благодаря их щедрости община могла содержаться безбедно.
Спустя три года после ее утверждения Маргарита Михайловна поехала в Троицкую Лавру, где застала митрополита Филарета. Она пожелала его видеть, и пошла в его келью. Митрополит предложил ей принять малое пострижение, прибавляя, что синод и император согласятся, несомненно, обратить Спасское общежитие в монастырь. Неожиданность предложения ее смутила: она не рассчитывала на свои духовные силы, но Филарет ее ободрил и вызвался постричь ее сам. Она возвратилась на свою квартиру в сильном волнении, но время было дорого; следовало приготовить все необходимое для пострижения. К счастью, собираясь в Лавру, она взяла с собой для подарка несколько кусков китайского черного крепа, и с помощью монахинь, пришедших за сбором к Троице, сшила апостольник, а митрополит дал ей на благословение свою рясу и келейную камилавку.
Совершился чин пострижения, и Маргарита Михайловна возвратилась в Бородино как инокиня Мелания, а в начале 1838 года община была переименована в Спасо-Бородинский общежительный монастырь, возведенный в степень второклассного. Основательница просила также покойного императора утвердить в вечный монастырский доход ее пенсию, которую называла иногда ценою крови. Государь согласился и сверх того пожертвовал 25.000 р. ассигнациями на каменную ограду и на церковь с трапезой.