Изобретатель плюнул и витиевато выругался.
– Это он хотел сказать: «уважаемые коллеги, я переживаю некоторый диссонанс и это меня весьма расстраивает»! – с комичным выражением лица изрек доктор.
– Интересно, а что ты ожидал увидеть? Вроде взрослый человек… – укоризненно добавил батюшка.
– Давайте подойдем поближе, интересно ведь! – предложил я.
Подошли поближе. Вблизи загадочный объект оказался тем же, чем он выглядел издалека: оранжевым приплюснутым баллоном в форме бублика. Подойдя вплотную, заглянули вовнутрь. Там, в «дырке от бублика» располагался пропеллер, на лопасти которого нацеплялись грязно-бурые водоросли.
– Просто, как яйцо, – объявил изобретатель. – Гибрид дирижабля и вертолета. Интересно, как он при сильном ветре себя ведет? Его ведь сносить должно!
В кармане у него вдруг заверещал мобильник.
– Алло, доброе… Да, я… Здесь он, на озере, куда ему деться… Не-не-не, никто не трогает, что вы… Хорошо, ждем.
Изобретатель вернул мобильник в карман.
– Уже расчет выехал, – сообщил он. – Какого-то эксперта с ним отправили. Пошли к берегу, ребята, а то еще виноватыми в чем-нибудь объявят!
Мы еще немного покрутились возле аппарата, обсуждая его аэродинамические характеристики, затем направились к берегу. К моменту нашего возвращения Зинаида приготовила завтрак – напекла сладких налистников с маком. Француза дома не оказалось: подоив корову и умяв чуть не половину Зининых блинов, он отправился фотографировать бобровые плотины, о чем старик известил хозяина, оставив записку, вполне сносно составленную при помощи электронного переводчика. Только сейчас мы вспомнили, что он ровным счетом ничего не знал про «нашествие марсиан».
За завтраком изобретатель обрисовал план дальнейших действий. Он с батюшкой возьмется за ремонт «Пассата» – ведь брату вечером служить всенощную, посему сегодня край после обеда он уезжает. Если оживить машину не удастся, изобретатель отвезет его домой на своей «Ниве». Доктору как заядлому рыбаку поручается после завтрака рыбачить со мной на озере, потому как хозяин чувствует себя ужасно неловко от того, что не может уделить мне положенного внимания. А вечером, если все пойдет в штатном режиме, будет баня с веником, шашлыком и «матюковкой».
Едва мы допили кофе, на улицу Советскую вполз видавший виды УАЗ‑452, называемый в народе «буханкой», с надписью «МЧС» на борту. У изобретателя снова заверещал мобильник, и он, буркнув в трубку: «выхожу», отправился встречать. Следом за ним потянулись и мы.
Из машины выбрались трое мужчин. Один из них, молоденький очкарик, рыжий и веснушчатый, одетый в джинсы и шерстяной свитер с пузырями на локтях, немедленно прижался спиной к дверце УАЗа и принялся тереться об ее край, постанывая от удовольствия. Второй, основательный усатый водитель средних лет в форме сотрудника МЧС, деловито осмотрелся, зевнул и отправился кругом машины пинать ногой покрышки. Третий, похоже, и был тем самым обещанным экспертом. Это был пожилой стройный господин в кремовом плаще, беретке, франтовато сдвинутой набекрень и с пестрым шелковым платком, изящно повязанным вокруг шеи. Лицо его украшали холеные седеющие усы и бородка а-ля Сервантес. В каждой руке «Сервантес» держал по мобильному телефону, которые он поочередно прикладывал к уху.