Что же касается «Народного колоса», в газете старик работал с незапамятных времен. У издания сменялись редакторы, во власти сменялись руководители, в стране – государственный строй, но имя Зиновия Марковича Кацаповича неизменно значилось в рубрике «Трудовой досуг». Самого себя старик иронично величал Агасфером[2] «Народного колоса». Время от времени он давал мне дельные советы, впрочем, не без выгоды для себя.
– Чего Гоманов трепал? – осведомился Зиновий Маркович, хлебнув горячего чаю.
– Да так, – неопределенно ответил я. – Кризис жанра.
Распространяться о подробностях разговора с шефом мне не хотелось.
– Вот, в Матюки отправляет, – поспешил я сменить неприятную тему.
– В Великие Матюки, – поправил меня Кацапович, сосредоточенно изучая бутерброд – с какого края правильнее было бы начинать.
– Ну, пусть будут Великие… А что, наверное, есть и Малые Матюки?
– Были. Сейчас это деревня Красное Слово. При Советах переименовали.
– Понятно. А вы не знаете случайно, как там обстоят дела с экотуризмом?
– Случайно знаю. – Кацапович, наконец, определился и запихнул себе в рот искомый угол бутерброда.
– Ну и?
Старик издевательски медленно жевал. Было понятно, что он набивает себе цену, и я по опыту знал, что сейчас последует шуточный торг, после которого я окажусь ему что-нибудь должен. Проглотив, наконец, кусок бутерброда, Зиновий Маркович объявил:
– Женечка, а ведь вы запрашиваете у меня ценную информацию.
– И что же вы хотите взамен?
– А что вы готовы предложить?
Я порылся в кармане и выложил на стол перед стариком две шоколадные конфетки.
Кацапович посмотрел на угощение, затем поднял на меня наигранно недоуменный взгляд. Я хмыкнул, пошарил рукой в ящике своего стола и извлек из него бублик, невесть с каких времен валявшийся там под стопкой бумаг.
– Вот, с чаем можно. Помакать, – пояснил я.
Кацапович осторожно взял бублик двумя пальцами, брезгливо оттопырив мизинчик, и демонстративно постучал бубликом по столу.
– Молодой человек, вы что, издеваетесь? – он изобразил на своем лице незаслуженную обиду. – В каких гробницах вы нашли эту окаменелость? И кто из нас двоих теперь бо́льший жмот?
– Чего же вы от меня хотите?
– Заберите от меня эту бакалею, дома на елку повесите. Значит, так. Антивирус мне переустановите – это раз. Реестр почистите – это два. Интернет наладите – это три.
– Зиновий Маркович, вы – старый скупердяй, – шутливым тоном пожурил я коллегу.
– Да, я старый скупердяй, – охотно согласился Кацапович. – Старый и больной.
– Ваша информация столько не стоит, – продолжал я. – Я, конечно, помогу вам, но только из уважения к вашим сединам.