Идут они, крепко спаявшись любовью,
И смерть за Христа не страшна никому,
Готовы омыть землю алою кровью,
Навеки быть верным Христу одному!
Идет впереди старец бодрой стопою,
Седины сияют, и солнце в очах,
За ним не спеша, точно розы весною,
Идут стройны девы. Власы на плечах.
О бедный язык мой! Смогу ль передать
Весны аромат, белых лилий невинность?
Иль мне зарыдать, иль писать перестать
Святых дев красу неземную, предивность?!
Краса и сиянье Христовых невест,
Их много… Как юны, прекрасны те девы!
Что звезды!? Что солнца?! — их не перечесть!
Руками сплелись и одеты все в белом.
А дальше, вот жены чисты, непорочны,
И скромен их взор, и одежда бедна.
Сердца их горят жаждой жизни заочной,
Христа видеть там: вот мечта их одна!
И в белой одежде, краса всего Рима,
Младая жена. Светлый, ласковый взор.
Целует младенца: любовь нестерпима.
Ребенок прекрасен, влеком на позор…
Вдруг ветер дохнул — и платок с головы
На плечи упал. Белокурые косы
Сияньем златым окружили чело…
Малютка предивный… Душой непорочный…
А дальше идут восемь юношей вместе,
Суровы их лица и ясен их взор.
Связала их клятва. Подумайте! Взвесьте!
Любезна им смерть и народный позор.
За ними — все в черном: вдовица младая
Ведет своих деток с обеих сторон.
“Не бойтесь, малютки, есть жизнь там иная!
Господь нас зовет, и прекрасен как Он!
На небо смотрите, там Ангелы Божьи,
Вас в славе небесной встречает Христос!
Венцы на головки светлы и пригожи
Возложит Предивный в сиянии роз!”
“Я, мама, с тобой умереть не боюся!
Я знаю, что лучше нам жить в небесах!” -
Сказала малютка. “Смотри же, Маруся,
Не вздумай заплакать на жарких кострах”…
И дальше всей дружной семьей христиане
Идут. Вот отец, а с ним пять сыновей.
Сияют их лица при знойном тумане,