Ростовчане заволновались, загудели; им не нравилась такая настойчивость святого Леонтия. Они собрались большой толпой, с оружием в руках и ворвались в собор, чтобы убить святителя. Святой Леонтий вышел к ним в полном облачении и сказал: “Ну вот, братья мои, убивайте меня, я виноват перед вами, потому что люблю вас много”. Язычники, видя невозмутимое спокойствие святого Леонтия, пали перед ним на землю и многие крестились. Но святой епископ знал, что сатана не отстанет от него так легко. Он добьется своей цели, если Бог допустит его до этого.
Так и случилось. Ростовчане хотя и успокоились немного, но когда увидели, что многие идут к Леонтию и, крестясь, переходят в христианскую веру, бросая всех идолов, затеяли новое дело против епископа. Особенно старались в этом жрецы и всякие шаманы языческих богов. Они видели, что если Леонтий еще побудет здесь два-три года, то им нечего будет делать. Их народ выгонит или повесит, как лакомую кошку. Поэтому жрецы возбудили народ против святого Леонтия. Они стали кричать, что Леонтий растлевает и калечит детей, что он скоро всех сделает нищими и несчастными, что он обманщик и колдун…
Народ, как слепое и послушное стадо, снова вооружился палками, камнями, ножами, топорами. Толпа двинулась к собору, где святой епископ служил Божественную Литургию. Ни увещания, ни угрозы не подействовали на бунтовщиков. Кто был в храме из христиан — все разбежались от страха. Святого Леонтия стащили на средину храма, били, топтали его, пинали и мяли, а потом выволокли за ноги и бросили в глубокий овраг.
Когда же на следующий день гроб святого Леонтия стоял посредине храма на кафедре, то сколько было слез, плача и покаяния!.. Люди со всего города Ростова и его окрестностей пришли проститься с любящим до смерти пастырем. Язычники крестились сотнями и переходили в христианство. А дети! Дети всего города в течение трех суток непрерывно окружали гроб святителя и несли к нему с поля свежие цветы. Так жертвенная смерть святого Леонтия сделала то, чего не могла сделать его жизнь А когда похоронили святого епископа, то на его могиле загорелся костер — горели идолы, стащенные со всего города. Их “заколали” как бы в жертву Единому Истинному Богу ради Его верного служителя святого Леонтия.
И с этого времени “языческие дебри” ростовские стали просвещаться солнцем Христова Евангелия. А потом, спустя несколько лет, этих дебрей совсем не стало.
О великий пастырь, учитель и просветитель ростовского края! Видишь ли ты, что твоя любимая ростовская паства снова заросла языческими дебрями, и тобой усмиренный великий Дон снова волнуется страстями богопротивления…