), ибо псаломская картина не нашла точной реализации в иудейской теократии и для обычной истории всегда оставалось идеальною целью. Но центральною фигурой в этой картине был Помазанник Божий, имевший водворить на земле единодержавное царство Божие. Ее содержание — строго мессианское
>73), и в целом второй псалом является бесспорно мес-
______________
71) И Lic. Hans Kessler относит их к избранию Давида, но лишь per adoptionem (Die Psalmen, München 1898, S. 3-4).
72) Так Prof. Crawford Howell Toy, Quotatioms on the New Testament (New York 1884), p. 204, и Prof. D. Bernh Duhm. Die Psalmen erklärt (Freiburg i. B. 1889), S. 8: ср. A. S. Peake, p. 81
73) Посему и Prof. Dr. W. M. L. de Wette соглашается, что хотя 2-ой псалом не мессианский, но все его основные черты подходят к Мессии (Commentar über die Psalmen, Heidelberg> 4 1836, S. 78-79), a Prof. D. Hermann Gunkel полагает, что в нем свойства последнего усвоены историческому царю (Ausgewäblte Psalmen übersetzt und erklärt. Göttingen> 3 1911, S. 16-17).
37
сианским>74), почему таковыми будут все главнейшие частности >75), как и ветхозаветный теократизм был фактическим предуказанием мессианского богоправления, где Бог подлинно царствует в своем божественном гражданстве. Чтобы отрицать данное понимание, — надо отвергнуть объективную истинность библейского откровения с разрешением его в субъективную игру горячих порывов, широких притязаний, поэтических мечтаний, но тут вопрос переходит из экзегетики в иную область теоретических прений об основательности библейско-христианской веры, без которой всегда и везде будут казаться человеческие миражи и условные случайности. А с библейской точки зрения, исповедующей в истории планомерно раскрываемую волю Божию, мессианство было главнейшим ее фактором, как предназначенная к осуществлению цель, которая проникает все историческое движение и сообщает ему разумную поступательность. В силу этого мессианский идеал, составляя душу истории, частью реализуется в ней, частью же предносится в качестве заветного пункта притяжения. Отсюда неизбежность и натуральность мессианского пророчества вплоть до самого воплощения. С этой стороны псаломские предречения будут именно мессианско-пророческими, каковыми и почитались всегда у людей библейских убеждений ветхозаветного и христианского мира (см. Деян. XIII, 33. Евр. V, 5 и еще для 2-го псалма ср. Деян. IV. 26 сл. Апок. II, 27. XII, 5. XIX, 15). Но — для читателей послания к Евреям и всех предположенных читателей его — новозаветный посредник Христос был истинным Мессией, и потому псаломские пророческея слова необходимо должны были относиться собственно и исключительно к нему (ср. Евр. V, 2), удостоверяя не общее понятие богосыновства