О четвертом прошении: «Хлеб наш насущный даждь нам
днесь»
С этого прошения начинается вторая часть молитвы
Господней. Первые три относились преимущественно к славословию Имени Божия,
хотя с этим славословием тесно связана и наша собственная слава. Следующие же
четыре составляют просьбу о благах нашей личной жизни, хотя опять-таки
дарование этих благ относится и к славе Имени Божия. «С четвертого прошения, –
читаем в книге «Святоотеческих наставлений о молитве и трезвении», – начинается
поворот молитвы» [40]. Церковный писатель Тертуллиан видит в этом проявление
Божественной Премудрости. «Какой прекрасный Божественная Премудрость дала
порядок молитвенным прошениям, – восклицает он, – когда после небесного, то
есть Имени Божия, Царства Божия, воли Божией, дала место прошению и о земных
потребностях» [41].
Словами четвертого прошения мы молим Господа, чтобы Он
дал нам на этот день все необходимое для нашего существования как телесного,
так и душевного. Для телесной жизни нужны пища, одеяние и жилище. Но это
попечение о естественных потребностях не должно заглушать памяти о всеблагом
Божием Промысле. «Жизнь человеческая однодневна, – поучает святитель Григорий
Нисский. – Собственность каждого – одно только настоящее, а надежда на будущее
остается в неизвестности... Для чего мучить себя неизвестным, томить заботами о
будущем? Сказано – «довлеет дневи злоба его» (Мф. 6:34)... Скажи Тому, Кто дает
«пищу всякой плоти» (Пс. 135:25): от Тебя моя жизнь, от Тебя да будет и
средство к жизни» [42].
Ограничивая естественные потребности строгой
необходимостью, христианин должен больше помышлять о хлебе духовном [43] –
слове Божием (Мф. 4:4), «питающем душу ведением Божественной истины» [44], о
Святых Таинствах и особенно заботиться о Таинстве Причащения (Ин. 6:53-56).
«Хлеб обыкновенный, – поучает святитель Кирилл Иерусалимский, – не есть
насущный, а сей святой хлеб (Тело и Кровь Господа) есть насущный... Сей хлеб
сообщается всему твоему составу к пользе души и тела» [45].
Словом, в четвертом прошении молящийся подчиняет низшие
стремления материальной природы высшим потребностям и связывает с Богом свою
вседневную жизнь, свое настоящее.
Но чтобы это соединение с Богом было истинным, чтобы
начать жить по-Божьи, христианин, как говорит Владимир Соловьев, «должен прежде
исполнить всякую правду... Прежде чем приобретать новое благо, обязан уплатить
старый долг» [46]. Но об этом говорится уже в пятом прошении.
О пятом прошении: «И остави нам долги наша, якоже и мы
оставляем должником нашим»