Мы можем уточнять, расширять, сужать этот список, но очевидно одно: признаки отчуждения связаны с сознательным или бессознательным неприятием конвенциональных, общепризнанных, традиционных нормативных ценностей человеческого сообщества, санкционированных как "снизу" (силой общественного мнения), так и "сверху".
"Приятие" нормативной ценности - тоже признак отчуждения. Причем в политической области отчужденные способы "приятия" весьма разнообразны.
В этом контексте восприятие (будь оно негативным или позитивным) харизматического лидера, вообще какая-либо заведомо преувеличенная апелляция к образу "харизматика" свидетельствует о крайней степени политического отчуждения. Полный конформизм, любовь к харизме, воплощенной в идоле-вожде, означают включенность в правила игры, установленные господствующим политическим мифом, - типичный случай "политического идолопоклонства" по Фромму.
Нонконформизм, сомнение в необходимости иди хотя бы в абсолютности харизмы - это уже неприятие нормативной ценности.
Итак, мы получаем две главные стороны политического отчуждения:
1) идолопоклонство - "принятие" нормативных ценностей;
2) идолоборчество - неприятие нормативной ценности (вненормативность).
Странным образом в правовом отчуждении диалектически соединяются эти две крайности. Конформизм по отношению к несправедливым законам, имеющим к тому же погрешности с точки зрения юридической техники, отчуждает индивида от идеи права, свидетельствует о дистрофии правосознания, формирует ложную правовую идеологию. Конечно, если закон, норма совпадают с правом (идеальным представлением о норме), тогда объективных причин для отчуждения не должно быть. Современное же правовое сознание отчуждено от права именно потому, что работники правоохранительных органов вынуждены действовать в рамках существующих норм, иногда безнадежно отставших от требований времени. С другой стороны, неприятие норм права как неких безусловных для общества ценностей говорит об отчуждении индивида от общества и государства, будь его законоположения несправедливы или, напротив, максимально приближены к идеалу правовой справедливости.
Интересно, что рассуждения, статьи, книги об отчуждении лавинообразно нарастали к 60-м годам, когда термин наконец нашел пристанище в философских словарях. Стало очевидным, что границы понятия размыты. Это и позволило нашим ученым сузить понятие отчуждения до объема частного случая в доктрине экономического детерминизма.
Говоря о термине "экзистенциализм", Ж.П. Сартр сетовал на то, что "сейчас это слово столь часто употребляется по самым разным поводам, что и вовсе перестало что-либо значить". То же самое, продолжил его мысль Р. Шахт, "мы можем сказать, даже с еще большей уверенностью, о понятии "отчуждение"