— Лину Бакаб требует главного жреца для переговоров.
Длительное молчание было ответом.
— Я пущу один снаряд в эту решетку! — крикнул Фо-рестье, — я еще не пробовал нашей пушки.
— Нет, нет, подожди, — возразил Корбо, — они, может быть, ответят. Снаряд испортит интереснейшие данные для науки.
— Для Бириас я разрушу весь храм! — воскликнул Пьер, — но не бойтесь, Корбо, в этом коридоре нет никаких ценностей. Я еще раз вызову жреца.
Он приложил рупор ко рту и крикнул:
— Последний раз говорит Лину Бакаб! Пусть выйдет главный жрец для переговоров! Если не выйдет он, огонь и гром войдут в храм!
В глубине коридора замелькали какие-то тени, и вот, ослепленная светом прожектора, появилась кучка жрецов во главе с верховным жрецом. Гнев и бешенство заклокотали в груди Пьера, но он сдержал себя. Жрецы опустились на колени. Пьер, считая их фанатиками культа, решил заговорить языком их религии.
— Лину Бакаб, сын Паруты, требует, чтоб супруга его, Бириас, пришла к нему немедленно.
На расстоянии Пьер не мог видеть, что его фраза вызвала улыбки, которые мрачно зазмеились по лицу главного жреца и его священного совета. Служители богов не верили в то, во что верили рабы их религии.
— Лину Бакаб, сын Паруты, — ответил главный жрец, — Бириас не в храме. Сын Паруты, знающий небо и землю, знает больше, чем его недостойные слуги.
Гнев охватил Пьера.
— Если к утру не будет со мной Бириас, — закричал он, — в куски разрушу весь храм и сожгу вас всех на медленном огне! Как блеснет первый взгляд жгучего бога и погаснут звезды, Бириас должна прийти ко мне! Идите!
Жрецы удалились, а Пьер передал Форестье и Корбо свою беседу со священнослужителями Паруты.
— Судя по их ответу, — сказал Корбо, — они не верят в вас, Пьер, как в сына бога. Вообще, как и в наше время, так и в древности, жрецы больше верят в свою власть и в культовые обряды, чем в самих богов. Вера — удел темных овец божьего стада. Лишь боязнь потерять свою власть заставит их повиноваться…
— Так я им подсыплю страха! — воскликнул Форестье, — не бойся, Жан, я не разрушу твоих данных для науки. Но я задам перцу этому зверью. Не беспокойтесь, Пьер, мы вырвем от них Бириас!
Форестье побежал в склад. Захватив десяток сигнальных ракет и зажигательный шнур, он быстро привязал его к каждой ракете. Потом вооружившись револьвером, погасил прожектор, и во тьме, наступившей после яркого света, скользнул вниз по ступеням.
Корбо засмеялся.
— Это, действительно, испугает их, — сказал он, — хотя египетские жрецы и еврейский Моисей знали много фокусов с огнем, но пиротехник Бийо в Париже, у которого приобретены эти ракеты, побьет их рекорд!