– О, так это она и есть? – задумчиво пробормотал кто-то. – А я их совсем другими представлял.
– Да, сейчас подобных вещиц осталось мало, – согласился сиплый голос. – После окончания войны их производство свернули, так как такого переизбытка героев больше не наблюдалось. А потом его величество Николай Третий и вовсе разогнал Союз Орденов, упразднив вольности и права архимагов. Я слышал, после того как создатели печатей оказались убиты, пользоваться ими стало куда как небезопасно. Демоны почуяли ослабление поводка и принялись юлить, уклоняться от надлежащего выполнения приказов, а кое-кто и вовсе нападал на владельца подобных артефактов. Этим еще повезло, что тварь просто решила ничего не делать и вернулась обратно в преисподнюю. Ну, сын мой, поведай мне, чего ты хотел от демона. И почему пытался подвергнуть сего отрока смерти лютой? Эй, выньте кто-нибудь у него изо рта затычку.
– И пусть сразу скажет – почему не оформил ритуал призыва должным образом? – поддакнул ему командир группы захвата. – Если артефакт относится к категории условно-безопасных, то разрешение ему выдали бы в течение суток. Ну, может, двух или трех. А городская алтарная зала укреплена куда лучше. И там всегда все приготовлено к нештатным ситуациям. То, что мы пронеслись через полтора квартала за три минуты, – это ладно. Но если бы демон вырвался тут на свободу и начал все крушить, что тогда?!
– Это не я. Это все он, идиот сопливый! – Судя по всему, изо рта почти убившего Олега мужчины действительно вытащили кляп. – Ваше преподобие, да разве можно пятнать свою душу сношениями с нечистым?! Я бы никогда не осмелился воспользоваться печатью, которая досталась мне от отца! Поверьте, артефакт оказался бы снесен куда положено сразу же, как я получил бы всю власть над магической защитой поместья! Это все он, дурак! Сгубить меня решил! У-у-у, сучье семя…
– Стоп! Так это не твой дом? И артефакт не твоим был? – удивился сиплый голос, и в этот момент с Олега сняли закрывавший голову мешок. Оказалось, он не ошибся в своих предположениях: тот, кому принадлежал столь необычный тембр, действительно был стар. Даже скорее дряхл. Зачесанные в разные стороны седые волосы и того же цвета аккуратная клинообразная борода явственно намекали на возраст их обладателя. Они бросались в глаза даже сильнее, чем сжимаемый в одной руке небольшой жезл. Или позвякивающее при каждом движении кадило, примотанное почему-то к спине. Возраст попа, на взгляд парня, никак не мог быть меньше восьмидесяти лет. Он бы ему и полную сотню дал, да только слишком уж внушительной смотрелась высохшая, но все еще крепкая двухметровая фигура. И уж слишком живо смотрели из-под сдвинутых вверх темных очков глаза. Вспомнился старик, лежавший с ним в одной палате… И сразу забылся. Мерить одной гребенкой этих двоих пожилых людей было примерно столь же уместно, как относить в одну категорию отточенную до бритвенной остроты саперную лопату и бесформенный кусок железа на трухлявой рукоятке, которым кидают навоз. – Так что же тут делаешь тогда?