– Но почему? – пролепетала Гуля.
Она смотрела на недавнюю подругу почти с ужасом: Анкины глаза как-то неприятно блестели, они, казалось, даже потемнели. Уже не голубые, как вчера, а темно-серые, почти черные. Да и ресницы, брови, волосы… это свет так неудачно падал или Анка их подкрасила?
– Ты еще спрашиваешь?! – возмутилась Анка. – Выложила на сайте гадскую заметку, и я даже знаю – зачем…
– И зачем?
– А чтобы Котова у меня отбить!
– Отбить? Как это? Вы же и не встречались с ним никогда, он тебе просто нравился, о чем и сам не знал…
– Ага, значит, признаешься?!
– В чем?
– Что под чужим ником пакостила мне?
– Но это не я!
– Ты!
– Не я.
– А больше никто и не знал о моем плюшевом мишке!
– Все равно – не я…
Анка покраснела от злости на глупое Гулькино упрямство и кивнула на рюкзак.
– Котовский?
– Ну… да.
– И в школу пришли вместе?
– Случайно вышло… – Гуля виновато покраснела. – Я упала, а он…
– Мимо проходил? – съехидничала Анка.
– Да. И помог подняться. И мы пошли в школу. Так… получилось. Не идти же нам разными дорогами специально… чтобы тебя не раздражать.
Глаза у Анки сузились от злости. Гуля инстинктивно отодвинула стул подальше и тоскливо подумала, что никогда так не ждала звонка – быстрее бы урок. Или хоть бы Миша пришел, отвлек Курбанову.
Анка внезапно протянула руку и сорвала пластырь, Гуля поморщилась: больно. Осторожно коснулась мгновенно засаднившей ранки и побледнела – снова кровь.
– Это ты тоже заполучила, когда упала? – Анка брезгливо отбросила пластырь под стол.
– Д-да…
– Врешь!
– Да тебе-то что?!
– А интересно! Должна же я знать – сработало мое проклятие или нет?
– Ань, ты с ума сошла!
– И не думала.
– Ты веришь в сказки!
– А ты – нет?
Гуля отрицательно покачала головой и опустила глаза, скрывая внезапный страх.
Вдруг в мельчайших подробностях вспомнилось сегодняшнее утро. Заныла обожженная горячим чаем нога, заболели стесанные об асфальт ладони.
Гуля размазала кровь на лице, машинально дотронувшись до ранки, оставленной острой льдинкой. И вздрогнула, на секунду показалось: она снова слышит хрустальный перезвон – то ли чей-то смех, то ли стон.
«Это не может быть правдой, – твердо сказала себе Гуля. – Обычное совпадение! Но Анка…»
Бывшая подруга смотрела так, будто препарировать Гулю хотела. Может, она и не шутила, та ледяная палочка оказалась не просто веткой, и тогда… да нет, глупости!
Гуля прижала к ранке бумажный носовой платок и печально сказала:
– Я думала – ты добрая…
Анка изумленно моргнула. Лицо ее вдруг изменилось, став почти прежним, даже глаза посветлели. Пугающий Гулю мрак у зрачков растаял, оставив после себя тончайшие сети странного плетения, больше всего напоминающие осенние паутинки в лесу.