Мама встревоженно посмотрела на Мишку. Повертела в руках его сотовый, осматривая. Зачем-то заглянула в шкаф, проверила джинсы – не порваны ли.
Миша невольно рассмеялся: мама наверняка решила, что все эти несчастья случились с ним. Теперь будет с ума сходить. И с досадой воскликнул:
– Ма, ну что ты как маленькая! Неужели не понимаешь, захотел бы скрыть что-то, вообще этой темы не коснулся бы! А так вопрос чисто теоретический, в классе обсуждают, вот и спросил… – И насмешливо фыркнул: – Некоторые у нас верят в сглаз. Особенно девчонки!
– Значит, с тобой все в порядке: под машину тебя не толкали, ты не падал, сотовый не бил, сосульки рядом не падали?
– Ма, опять?!
– Да или нет?
– Да, мам, да. Это одна из наших девчонок о себе рассказывала.
– Кто?
– Вот и не скажу – секрет.
– А ее родители в курсе?
– Само собой – как можно скрыть сломанный сотовый или рваные на коленях джинсы?
– Я о сглазе!
– Ма, ты чего? Сама бы поверила? Наверняка решила бы – детские фантазии. Или… нет?
Мама нахмурилась, размышляя. И неуверенно заметила:
– Наверное, ты прав. И все же…
– Что?
– Если все посыпалось на девочку вот так, сразу, и она верила бы в сглаз… я, пожалуй, повела бы ее к целителю, чтобы этот сглаз сняли. По крайней мере, малышка знала бы – сглаз сняли.
– Ты серьезно?
– Почему нет? Кому это повредит? Зато я бы исключила фактор: девчушка сама себя настраивает на неудачу, веря в проклятие или сглаз.
– То есть ты не стала бы кричать ей, что все это дурь?
– А смысл? Она наверняка и так себя убеждает, что ничего на самом деле особенного не происходит, все несчастья – дело случая. Зато в глубине души верит в сглаз и стыдится собственной глупости. Знаешь, я вдруг подумала – со мной так бы и происходило…
– Ма, ты супер!
– Не уродуй русский язык, тысячи раз тебе говорила…
– Хорошо-хорошо, ты – классная, – Мишкины глаза смеялись.
– Михаил!
– Ты – молоток?
– Миша!
– Клевая?
– Мишка!!!
– Ма, ладно-ладно, ты – просто чудо, теперь согласна?
Миша пригладил взлохмаченные волосы и проворчал:
– И нечего сразу руки распускать, чуть что – подзатыльник. А я, между прочим, читал, бить детей – непедагогично, а бить по голове – вообще вредно!
– Ага, – согласилась мама, – может, в таком случае, бросишь, наконец, свой бокс? И я перестану вздрагивать от телефонных звонков, пока ты на соревнованиях или тренировках.
– Я же не о себе, – хмыкнул Мишка, – я чисто теоретически…
– Теоретик, тоже мне!
– И потом, кто тебе сказал, что я дам себя бить в голову?
Но мама продолжать дискуссию не стала, та была бесконечной. Миша заводился всякий раз, когда мама настаивала, чтобы он бросил бокс.