Трудно вспоминать адреса. Вот я хочу написать... "Квартира Горького находится на Кронверкском проспекте". Это полукруглый проспект, который идет по старым валам - веркам Петропавловской крепости, он изгибался когда-то от Невы к Неве. А сейчас, должен сказать, "квартира Горького находится на улице Горького", она теперь так называется.
Это второй дом от Каменноостровского. Каменно-островский потом назывался Улицей Красных Зорь, так назвал ее Блок, сейчас она Кировский проспект.
Дом Горького был третьим от угла. Первый дом - он был деревянный сломан. Хорошо сломан. Ломали его после революции мальчишки короткими дубинками. Разбирали очень толково. Растаскивали дом к себе по печкам. И Горький часто останавливался и с удовольствием смотрел на мальчишек, которые так хорошо, с такими слабыми силами, но так толково делают мужскую работу. Алексей Максимович обращал внимание, что дети не сняли лестницы, а пользуются лестницами для спуска бревен. И никого они не поранили, и никого не убили, и умели разбегаться, когда приходила милиция.
Улица теперь начинается сразу со второго дома. Первый дом достроен недавно. Третий - тот дом, в котором жил Горький, каменный, тяжелый, простоит еще долго. Низ был обработан, как делают в Скандинавии, откуда пришла мода в Петербург, диким камнем. Внизу магазины. После революции здесь был антикварный магазин друга Горького И. Н. Ракицкого. Магазин назывался "Веселый туземец" и замечателен был тем, что в него никто никогда не зашел. На окне стоял корабль с металлическими парусами, очень хорошо раскрашенный. У этого корабля останавливались дети и смотрели через стекло, но они тоже не заходили: корабль был слишком прекрасен для покупки, а других вещей в магазине не было. Сейчас арки магазинов забраны кирпичом и заштукатурены.
Ход к Горькому был по черной лестнице. Длинная кошачья лестница. Потом двери в теплую кухню, за ней холодные комнаты. Столовая с переносной печью. У печи железные трубы. Любил я смотреть на их малиновый недолгий накал. Топили печь разломанными ящиками, которые по наряду привозил какой-то человек по фамилии Раппопорт.
За столом сидит Горький. Во главе стола - Мария Федоровна Андреева, женщина уже не молодая, очень красивая. Перед ней чайник, самовар.
Остальные люди меняются. Я тут бывал часто. Приходила Лариса Рейснер с восторженными рассказами. Она потом говорила, что Мария Федоровна в ответ на ее восторги накрывала ее, как чайник, теплым футляром. Тогда чайники накрывали стегаными покрышками, имеющими форму курицы, чтобы чай лучше настоялся.