— Но это вы ничего не понимаете, сударь. Я умираю от страстного желания увидеть короля, ибо я действительно сошла бы с ума от радости, если бы встретилась с ним, но сегодня я и вправду занята. Быть может, я смогу выкроить время завтра, хотя и это непросто. Ведь послезавтра — моя свадьба. Нет, уверяю вас, лучше все же отложить до следующей недели! — с самым серьезным видом заявила Батистина, посылая в то же время привет корнету Эрнодану де Гастаньяку, который, видимо, командовал почетным эскортом и терпеливо ожидал около кареты вместе со своими людьми. Тот, кого юноша назвал Лафортюном, зевал так, что едва не свернул себе челюсть. Казалось, он так и не согрелся с минувшего вечера.
Выслушав ответ Батистины, герцог де Ришелье прищурился и оперся о камин.
— Тысяча чертей, мадемуазель де Вильнев, ни один из представителей рода Ришелье никогда-с не слышал-с ничего-с забавнее! Да и я тоже, хотя вот уже сорок лет нахожусь при дворе!
— Не вижу в этом ничего смешного! — столь же высокомерно заявила Батистина, пытаясь подражать тону герцога.
Ришелье вытащил часы из кармана жилета и сухо уронил:
— Ни одна добрая фея не позаботилась положить в мою колыбель в качестве подарка пылкое воображение, и я не могу представить себе, мадемуазель, как осмелюсь появиться перед его величеством и объявить августейшей персоне, что вы, может быть, будете свободны на следующей неделе. Но и не отличаюсь великим терпением… Сейчас половина девятого, мадемуазель, и, если вы не будете готовы к десяти, я прикажу этим людям завернуть вас в первую попавшуюся шаль и увезти вот так — в одной рубашке и с колье на шее.
Батистина внимательно посмотрела на Ришелье. По всему было видно, что тот и не думал шутить. Он явно с удовольствием выполнит свою угрозу.
— Пощадите! Смилуйтесь! Святой Иосиф! Пресвятая Дева Мария! Он хочет ее похитить! — завопила Элиза.
— Успокойтесь, моя милая, ваша молодая хозяйка очень скоро вернется назад, ей не грозит никакая опасность, к тому же она получит нечто весьма приятное.
— О, горе мне! Что я скажу господину Жеодару, — продолжала причитать старая няня.
— Послушай, Элиза, ты ему скажешь, что… хм… я решила поехать в Компьень, чтобы сделать кое-какие покупки… Ну же, идем, моя дорогая нянюшка, зашнуруешь мне корсет, и не делай такое лицо… Я постараюсь вернуться поскорее, — промолвила Батистина, обретя полнейшее спокойствие и направляясь к двери, чтобы пойти к себе одеться.
— Позвольте, мадемуазель де Вильнев, поздравить вас со столь верным решением, — небрежно бросил ей вдогонку герцог, опускаясь в кресло.