Мария уже засыпала, когда Даше наконец удалось раздеть Харитона и уложить его в постель. Мария, однако, успела заметить, что сноха не легла рядом с мужем, а привычно опустилась на полати к детям. Такое обстоятельство очень удивило старую женщину; как бы там ни было, трезвый ли муж, пьяный ли, а спать вместе должны! Еще одна причуда молодой снохи; скажи цаца какая, выпил мужик. Она еще выскажет сыночку, ишь поважает жену, дальше-больше, на шею сядет, да погонять будет.
* * *
В доме мельника Рождество отмечалось вдвойне. Как же иначе! — Внук под праздник родился. Да крепыш какой. Со всей округи были приглашены состоятельные люди, обмывать внука. Стол ломился от закусок и выпивки. Евсею Григорьевичу ничего не жалко для наследника, коим он уже определил новорожденного. Для кого старается, для кого живет? Дочь в дела не вникает. Зять только обязанности выполняет, а тяги нету у него к богатству. Новоявленный дед перед всеми приглашенными торжественно пообещал: как подрастет внук, передать ему дела, а сам на покой. Ну, а пока тот еще в пеленках, дед позаботится о его благополучии… За столом дружно поддержали звоном хрустальных рюмок. И опять тосты, за здоровье новорожденного, за его родителей и т. д. Егор, тоже поддерживал и тестя и гостей, не пропуская ни одного наполнения рюмки. Иначе нельзя, первенца обмывают. Паранька лежала в дальней комнате. Роды были тяжелые, и теперь она приходила в себя. Муж, вернувшийся из очередной поездки, был несказанно рад сыну. Ее, ослабевшую после родов, он как-то виновато, наспех, поцеловал в щеку и больше она не видела его. Изрядно подпившие гости затягивали песни, разговоры стали веселее, да и темы пошли далеко не деловые. Кряжистый мужик, насколько помнил Егор, из Балашова, сидя рядом с ним, дружески, как старого знакомого, похлопывал его по плечу:
— Вишь, тестю как угодили, наследника сразу… У Евсея богатства много, не смотри, что он все скромничает, бедного мельника из себя строит! Ты с ним поласковее, он и кошелечек пошире откроет. Ты, смотрю, не больно охоч до его золота. — выпитое развязало мужику язык и он, не стесняясь Егора, а может, зная его намного лучше, чем тот знал сам себя, продолжал:
— Ты дурак совсем, деревенский! Вон как бываешь у нас в городе, не выпьешь лишний раз в кабачке. Да и с бабами тебя не замечали. Мы всех гостей в своем городе знаем, кто чем займается. Тесть вон твой, не теряет времени… А у меня есть девки чистенькие, не стесняйся в следующий раз. Я ни кому ни-ни! — мужик хитро прищурился на Егора, оценивая впечатление от своей речи. Но был явно разочарован. Зять мельника сидел скучный. Заманчивое, на взгляд мужика, предложение не подействовало на собеседника. И мужик разочарованно махнул рукой: впрочем как знаешь! Была бы честь предложена. Он отвернулся к соседу и опять зазвенели рюмки. Предложенная честь не задела ни одной струны в душе Егора. Он оглядел застолье. Всех этих бородатых дядек он знал, но только как деловых партнеров своего тестя. Он никогда не откровенничал с ними, никогда не пил в кабачке с ними вина, делал вид, что не понимает намеков уже не молодых дядек на посещение одним им известного дома. В конце концов бородачи признали его нелюдимым и редко делали ему неделовые предложения. А этот купец, видимо в сильном подпитии, решил влезть в душу молодого человека, вывести на откровенность. Ведь он тоже не пропускал ни одной наполненной рюмки. Егор отодвинул тарелку и вылез из-за стола. Ноги, несмотря на выпитое, держали крепко и разум был ясным. Егор вышел на крыльцо, закурил самокрутку. Немного постоял в темноте, словно решая, чем же заняться дальше? Возвращаться в дом не хотелось. Немного подумав, он зашагал в проулочек к дому друга. Никиту тоже приглашали в дом мельника, но тот не пришел. Егор понимал своего друга. Была бы его воля, он и сам не сидел бы за этим столом, не пил бы с этими людьми. Но предполагаемые партнерские отношения не давали послать все к черту и не сидеть за столом. Вот теперь, когда все были достаточно пьяны, можно было уйти. «Идти-то некуда» — с горечью подумал Егор. Единственное место, куда можно пойти, и где мог находиться Никита, посиделки, было закрыто для него. Там теперь новая молодежь, а он, как женатый человек, не мог там появиться. Он подумал, что Никита все-таки может быть там с Глашкой, но пойти к дому Августины не решился.