— А я дождусь, когда ты женишься? — улыбался Егор, отвечая пожатием руки.
— Так мне не к спеху, — улыбался Никита. Все копаюсь, выбираю. Девок вон сколько в деревне. Захочу Феню отобью у Алехи. А то ишь, нос дерет, богатый! Нет, так обожду, еще вырастут. Мне спешить некуда, чай в девках не засижусь!
— Расскажи, как тут в деревне? — Егор поставил на стол пол-литровку.
— Ого, монополька, — обрадовался Никита.
— У Евсея много ее. Открывай, — Егор усаживался за стол. Женщины, молча перекрестившись, наоборот вылезали из-за стола. Никита разлил водку в три рюмки. Отец Никиты, выпив и закусив, от второй отказался: вы уж тут сами. Если надо чего баб позовите. Он полез на печку. Сидя вдвоем за столом, друзья обсуждали недавнее нападение на Егора волков.
— Вот и говорю тебе, давай засаду устроим, — убеждал захмелевший Никита.
Егор засмеялся:
— Как в прошлом году.
— А чего? — не унимался Никита, мы их перебьем, шуб нашьем. Расповадились, прям хозяева степи.
— Говорят, у волчицы недалеко от хутора логово есть. Должно, она это напала, — предположил Егор.
— Я тоже слыхал, — почесал макушку Никита, — только вот никто поймать ее не может.
Так и не договорившись, стоит ли идти на охоту, выпив до дна пол-литровку, и решив, что все-таки надо еще, пошли к Колыванихе. Та, завидев зятя мельника, пригласила в хату:
— Отведайте, молодцы! Настояла на розовых цветах репейника. Еще никому не предлагала.
— Отравишь нас первых! — усмехнулся Никита.
— Типун тебе на язык! — в сердцах махнула на Никиту рукой хозяйка, — Для Егора Димитрича самое наилучшее!
— Ну давай, Димитрич! — Никита лукаво глянул на друга, — авось, не последняя.
— Крепкая! — Егор приложил ладонь к губам.
— На мочу коровью смахивает! — недовольно поморщился Никита.
— Я тебе покажу мочу! — вскинулась Колываниха, — на порог не пущу!
Егор вынул из кармана деньги и протянул ей:
— Не серчай, тетка Катерина.
— Да чего уж там! — Колываниха спрятала деньги под клеенку на столе, — приходите!
Никита и Егор вышли на улицу.
— По домам, полчанин? — предложил Егор.
— Не-е-е! Пойду к вдовушкам, — решил захмелевший Никита, — я человек независимый.
— А я во всем зависимый! — констатировал про себя Егор. Он медленно пошел в сторону высокого, видневшегося за другими дома.
* * *
Приближение весны чувствовалось в воздухе. Не было уже таких сильных морозов, когда даже скотину не водили на водопой, а носили воду в деревянных ведрах в сарай. Днем от солнечных лучей снег подтаивал и сугробы незаметно оседали. Плакали на солнце свисающие с соломенных крыш сосульки. Прибавился световой день. Крестьяне уже поглядывали на поля. Как скоро сойдет снег? Будет ли в этом году ранняя посевная? В эту пятницу баню топил Харитон. Баня стояла на отшибе и принадлежала она двум семьям. Поэтому и топили ее по очереди. Харитон наносил воды во вмазанный в плиту котел и жарко натопил печку. Детей Даша помыла дома в корыте. Ведь пока их, напаренных, будешь вести из бани, простыть могут. Поэтому детей мыли дома. Даша вошла в баню первая. Раздевшись в предбаннике, она шагнула в жаркое марево небольшой комнатки. Налила в шайку воды, разбавила ее стоящей рядом в ведре холодной водой. Потом начала поливать себя из ковша, радуясь горячим струям, стекающим по спине, по животу, по ногам. В это время вошел уже раздевшийся Харитон. Он жадным взглядом окинул худенькую фигурку Даши. Совсем голую он видел ее в первый раз. В постели она не снимала рубашки, и как он не настаивал, стащить ее не мог. При виде Даши у него загорелись глаза. Даша почувствовав на себе его жадный взгляд, обернулась. Покраснев, она плеснула на плиту ковш воды. От плиты тут же поднялся столб пара и окутал ее. Но Харитон уже прижимал ее к себе. Наклоняясь, он подхватил ее под колени и закинул ноги себе на бедра.