— Ты вот, Егор Дмитрич, все в разъездах, да в разъездах, городов, поди, насмотрелся, где тебе до нас до деревенских! — подначила она Егора.
Тот на шутку не отозвался, устало спрыгнул с коня и чтобы немного размять ноги, пошел рядом с Феней.
— Неуж в деревне без меня случилось знамение какое? — озабоченно спросил он.
— Да уж и не знаю, говорить ли тебе? — напустила на себя серьезность и Феня. Но Егор не проявлял нетерпения, молча подстраиваясь под девичий шаг. Обиженная его невниманием, Феня медленно начала:
— На хуторе тут опять суматоха произошла. Ты Дашку Данилову помнишь, поди? — она сделала многозначительную паузу, с торжеством отмечая, что таки задела Егора своим рассказом. У того на щеках заиграли желваки.
— Убежала она от Харитошки своего! — небрежно бросила Феня. Она видела, как меняется взгляд Егора, из синих глаза стали почти черными. Светлые брови сошлись к переносице. В душе Феня порадовалась: пробрало, а то прямо знать ничего не хочет.
«Погоди, посмотрим, как ты закрутишься от следующего сообщения». Феня сделала озабоченное лицо:
— Говорят, он побил ее, Харитон-то. Ну совсем немного, глаз, говорят, заплыл, да рожа красная стала, — зачастила она, видя как Егор поспешно вскакивает на коня и поворачивает на дорогу к хутору.
— Так нет ее в хуторе, нет, — закричала ему вслед Феня. Она еще немного постояла, наслаждаясь произведенным впечатлением. Отомстила все-таки, если не Дашке, то хоть ухажеру ее. Из-за этой Дашки у нее проблемы с Алексеем. Не хочет тот жениться, не быть ей, видно, лавочницей. Не видать легкой жизни. В лавке сидеть, не в поле сено ворошить. Егор скакал в хутор, не разбирая дороги. Как мог Харитон избить Дашу? Как рука у него поднялась? Она ведь такая нежная! Такая худенькая! Ее и можно только обнимать и любоваться ею. Как можно было бить ее по лицу? Ярость кипела в душе Егора. Его Дашу, девчушку, к которой он и подойти-то боялся, избить как любую другую в деревне бабу! Он нахлестывал коня, не замечая, как тот закусил удила и понесся, словно ветер, по степи. Очнулся он только у ручейка. Конь со всего маху влетел в воду, и Егора обдало холодными брызгами. Конь переходил ручей, по грудь погрузившись в воду. Ноги Егора и вся его одежда намокли. Егор понял, что конь, не выбирая дороги, взял левее брода и потому попал в яму. Наконец выбравшись на берег, Егор соскочил с коня.
— Эх, как был ты бестолковым, так и остался, — укорил он своего молодого коняку.
Привязав уставшего и упирающегося коня за ветку раскидистой ивы, он решил в хутор идти пешком. Не думая о том, что скажет Харитону. Тот все-таки муж, а кто он такой? Егор поднимался по склону холма. Мысли были заняты Дашей. Где она теперь? Что с ней? Он давно не видел ее, но каждый вечер, где бы он ни был: в большом городе, в маленькой деревеньке, укладываясь в постель он видел ее. «Я не рыжая Егор, не рыжая!» Наивная девчонка! За что мучения эти ночные? За что боль эта зеленоглазая, приходящая, стоит только закрыть глаза?