Но Анфиса знала толк в сватовстве, опять рассыпалась соловьиными трелями:
— Мы потому и пришли, что только хорошее о вашей молодице слышали. Прясть и ткать умеет, вяжет да прядет! Понимаем! Остаться без такой рукодельницы в доме! — Так молодые недалече жить будут. По праздникам в гости к родителям хаживать станут. И вам веселее будет! — все сыпала словами Анфиска.
Паранька уставилась на нее: надо же придумала, будет она прясть да вязать! Тем паче жить в чужом доме. Она украдкой глянула на отца, мол чего они несут? Тот поднял руку, чтобы наконец-то вступить в разговор. Сваты примолкли.
Евсею надоела суета, он стукнул по столу кулаком:
— Вот чего скажу гостечки дорогие, порядок соблюли, давайте к делу. Молодые у нас жить будут. Не отпущу я дочь из своих хором. И не обижайся, Димитрий, чтобы моя Параня да полы у вас мыла… Егор не обломится, к нам переедет. Постепенно к делу приучаться будет. Я так тоже не вечный. Согласны мы выдать свою красну девицу за вашего красна молодца. Давайте уже за стол. Бабы мечите, что там Бог послал. Агафья, давай-ка монопольку.
Обычай был поломан, но пришедшие не обижались. Разве можно спорить с богатеем? Как Евсей скажет, так они и запляшут. А тому явно было в тягость собравшееся общество. Он поторапливал работницу, подающую на стол: чего ты вареная будто? Порасторопнее хлопочи. Наконец расселись за столом. Перед каждым поставили тарелку и положили вилку. Оробевшие гости не знали, как себя вести. Вилками сроду не едали, то ли дело привычные ложки. Беседа не клеилась. Но все же договорились, что свадьбу откладывать не стоит. Вот на Масленицу и сыграют. Потом пост великий, не до свадеб. Водку пили из хрустальных рюмок, закусывали солеными огурцами, неумело ухватывая их вилками. Евсей незаметно усмехался в бороду, потешаясь над будущей родней. Надо же, дочь, выбрала… Ну ничего, Егора пообтешут, а этих и на порог больше не пустит, вот только свадьбу сыграют… Зато Паранька цвела в улыбках. Ну а как же? добилась своего. Теперь уж она не упустит Егора. И надо же, мать какая молодец, видно не зря ее в деревне стороной обходят — умеет колдовать. У каждого сидящего за столом были свои мысли. Гости не чаяли унести ноги восвояси, в привычные свои хаты. Хоромы, конечно, хорошо, но не по ним богатство такое. К богатству тоже привыкнуть надо. Отведав городской колбасы, белых булок, гости засобирались. Хозяева не особо и удерживали, основное было обговорено, а о чем не договорили, так не за морями живут, договорят. Решено было, что невеста сама платье себе купит. Вдруг не угодит жених? Невеста лучше знает, чего ей надо. Да и жениху костюм в городе приглядят, под стать своему платью. Дмитрий согласно кивал головой, мол, вам виднее. Но от стыда не мог поднять глаз на Евсея. Конечно, откуда у него деньги на такие наряды? Спасибо еще в глаза не сказали, что не потянуть им свадьбу. Видно, и правда, Паранька без ума от Егора. А отец, понятно, для единственной дочки чего только не стерпит. Примерно одни и те же мысли лезли в голову Егоровым родителям, возвращавшимся домой. Мысли эти были невеселые. Но по приходе домой, они, не сговариваясь, стали расхваливать житье-бытье мельника. Дочери только ахали от рассказов. Им такого и не снилось. Теперь брат, как король, будет в мельниковом доме. Может, Паранька когда платье городское отдаст, если, к примеру, мал