Около Кабазона я остановилась на стоянке для отдыха, чтобы размять ноги. На траве, в тени ив, стоял десяток столов для пикника. Туалеты располагались в шлакоблочном строении с двухскатной крышей. Я воспользовалась одним из них и высушила руки сушилкой, так как бумажные полотенца кончились.
Было уже десять часов, я проголодалась, так что вытащила свой холодильник и водрузила на один из столов. В чем достоинство одиночества — ты сам устанавливаешь правила. Обед в полночь? Почему бы и нет, это только ты. Ланч в десять утра? Конечно, ты же босс. Ты можешь есть, когда захочешь, и называть это, как тебе нравится. Я уселась лицом к дороге и жевала сэндвич, наблюдая за приезжающими и уезжающими машинами.
Ребенок, лет пяти, играл машинками на дорожке, пока его отец дремал на скамейке. На лице папаши лежал открытый журнал, закатанные рукава рубашки открывали крупные руки.
Воздух был тихим и теплым, небо — синим и безоблачным.
Снова в дороге, я проехала мимо ветряной электоростанции, где электричество генерируется турбинами, стоящими рядами. Сегодня порывы ветра были слабыми. Я могла видеть, как ветерок гуляет между турбинами, причудливо вращая тонкие пластины, как пропеллеры на летательном аппарате легче воздуха. Может быть, когда люди исчезнут, эти странные сооружения останутся, весело перерабатывая ветер в энергию, чтобы двигать античные машины.
Ближе к Палм Спрингз характер дороги снова изменился. Дорожные щиты рекламировали фаст фуд и бензин. Сельские клубы в домах на колесах гордо именовались «резиденциями для активных взрослых». За низкими холмами вырисовывались горы, не покрытые ничем, кроме валунов, отбеленных на солнце. Я проехала мимо трейлер-парка под названием Виста дель Мар Эстатес, хотя никакого моря здесь не было видно.
Я поехала на юг по дороге 111, проехав городки Коачелла, Термал и Мекка. Справа показался Сэлтон Си. Насколько хватало глаз были только две линии асфальта, пыль по обеим сторонам, водная поверхность, мерцающая серым в поднимающемся жаре пустыни.
Иногда я проезжала цитрусовые сады, оазисы тени в долине, сожженной безжалостным солнцем.
Я проехала через Калипатрию. Позже я слышала, как местные упоминали город под названием Кау-пат, что, как я догадалась позже, было сокращенной версией Калипатрии.
Единственным заслуживающим внимания, было здание в центре, с одной кирпичной колонной, выглядевшей так, словно ее жевали крысы. Это был результат землетрясения, оставленный неотремонтированным, возможно, в попытке умилостивить богов.
В двадцати пяти километрах южнее Калипатрии находился Браули. В пригороде я заметила мотель со сдающимися комнатами. Это было двухэтажное здание, в форме буквы L, примерно с сорока комнатами, выходящими на асфальтированную стоянку. Мне досталась комната номер двадцать, в дальнем конце. Я поставила машину у входа и выгрузила вещевой мешок, пишущую машинку и сумку-холодильник.