Я тихонько вошла в круг яркого света, в котором спала Айрин. Одеяло на ее кровати было из тяжелого ярко-белого хлопка, ее тощее тело лищь слегка приподнимало его.
Она тихонько похрапывала, ее глаза казались слегка приоткрытыми, веки подергивались, как будто она следила за какими-то внутренними событиями. Правая рука вцепилась в простыню, пораженные артритом суставы пальцев выпирали, как наросты на дереве.
Ее грудь была плоской. Редкие волоски росли из подбородка, как будто возраст трансформировал ее из одного пола в другой.
Я поймала себя на том, что затаила дыхание, глядя на нее , желая, чтобы она дышала, боясь, что она сейчас уплывет прямо у меня на глазах.Сегодня днем она казалась дерзкой и энергичной. Сейчас она напомнила мне старых кошек, чьи косточки были пустыми и маленькими, и которые казались способными летать.
Я посмотрела на часы. Прошло двенадцать минут. Когда я взглянула назад, черные глаза Агнес впились в мое лицо с удивительной живостью. Было что-то пугающее в ее неожиданной бдительности, как визит из иного мира.
- Не заставляйте меня уезжать, - прошептала она.
- Это не будет так уж плохо. Я слышала, что этот дом престарелых замечательный. Правда. Вам будет гораздо лучше, чем здесь.
Ее взгляд стал напряженным.
- Ты не понимаешь. Я хочу остаться здесь.
- Я понимаю, Агнес, но это просто невозможно. Вам нужна помощь. Айрин хочет, чтобы вы были поближе к ней, и она могла о вас позаботиться.
Она печально помотала головой.
- Я умру. Я умру. Это слишком опасно. Помоги мне бежать.
- С вами все будет в порядке. Все хорошо.
Мой голос прозвучал слишком громко. Я понизила тон, наклонившись к ней.
- Вы помните Айрин?
Агнес заморгала, и я могла поклясться, что она размышляет, признаться или нет.
- Моя маленькая девочка.
Она потянулась ко мне, и я взяла ее трясущуюся руку, которая была костлявой, горячей и на удивление сильной.
- Я только что разговаривала с Айрин. Клайд нашел место недалеко от них. Она сказала, что оно очень хорошее.
Агнес замотала головой. Слезы показались в ее глазах и потекли по щекам, следуя глубоким морщинам. Ее рот заработал, лицо наполнилось мольбой, которую она не могла выразить словами.
- Вы можете мне сказать, чего вы боитесь?
Я видела, как она борется с собой, и ее голос, когда он прозвучал, был таким слабым, что мне пришлось привстать со стула, чтобы понять ее.
- Эмили умерла. Я пыталась предупредить ее. Труба упала во время землетрясения. Земля зашевелилась. О, я видела... это было, как волны на земле. Ее голову размозжило кирпичом.
Она не слушала, когда я говорила, что это опасно. Пусть так будет, сказала я, но ей нужно было сделать по-своему.Продать дом, продать дом. Ей не хотелось корней. Но так она закончила — в земле.