пижама упала на пол, он скользнул руками по моим ногам, нижней части бедра,
приподнимая мои бедра и располагая пятки на краю рояля, отчего мои ноги оказались
нескромно раздвинуты.
51
Накал Страстей
Пенни Рейд
Заморгав, он посмотрел на меня. Я затаила дыхание. Ожидая. Наблюдая.
Мартин облизнул свои губы, его пальцы оказались на моем центре, открывая меня.
Затем наклонившись, он нежно поцеловал мой клитор, его мягкие, полные губы задержались
на моей вершинке.
— О, Боже.
Я тяжело дышала. Напряглась. Мои руки сжимали гладкую поверхность рояля, не
находя опоры. Каждая часть меня болела и пульсировала от предыдущих упражнений, но я
была сосредоточена лишь на том, как его губы любили мое тело. Он наклонился, слегка
поцеловав внутреннюю сторону бедра, прикусив кожу, после чего успокаивая языком,
проводя влажный след прямо к моему ставшему блестящим центру. Он лизнул меня, мягко,
почти с благоговением. Он лизал меня снова и снова.
Он пробовал меня снова и снова. Мокрые, хлюпающие звуки поразили меня своей
чувственностью в паре с моими резкими вздохами и стонами. Эта комбинация была
противоречивой, неловкой и неуклюжей. Вместе с случайными и несочетающимися звуками
рояля, когда он прижимал меня к клавишам, эти звуки были настоящими и честными.
Они звучали как секс и желание.
Если бы я не была потеряна в страсти, я бы услышала звуки, отличающиеся от этого
действия, они бы поразили меня, возможно показавшись мне похотливыми, животными и
отвратительными. Но страсть изменила их. Страсть изменила нас. Страсть изменила меня.
Легкие поглаживания внутренней стороны моих бедер заставили мои ноги дрожать.
Я схватилась пальцами за его волосы, притягивая его ближе, нуждаясь держаться за него. А
потом он сделал кое-что шокирующее и замечательное. Оставляя губы на моем центре, его
язык лизал меня так громко и жадно, при этом он шевелил пальцами в моем теле,
поглаживая.
Я задержала дыхание, мои бедра оторвались от рояля, было такое ощущение, что
мои внутренности разбивались на миллион осколков от удовольствия. Это чувствовалось так
хорошо, задевая острые края моего освобождения, пронизывающего меня, оставляя после
себя руины и потрясающую тоску. Мои легкие сжались, я старалась продлить эти ощущения,
чтобы они длились и длились.
Но не получилось. Я не смогла. И когда осколки растворились и исчезли, оставив
меня будто раненную и уязвленную, пресыщенную и беззащитную, я поняла, что снова