Соня склонилась над листами, неспешно перебирая их и разглядывая.
— И как у вас это получается? Я бы так не смогла. И рисунок верный, и краски соответствующие, и вместе так душу увлекает. А дома, дома какие! Каменные, трехэтажные, вот бы в них жить! А церкви — просто загляденье! С любовью написаны. И почему, не понимаю, вам медаль не дали? Вы, Петр Иванович, очень талантливый человек.
— Много ты понимаешь, — отозвался Петя, глядя в стену.
— Понимаю, — вздохнула Соня. — В нашей гимназии есть класс искусств, по стенам картины развешены, репродукции — Тициан, Пуссен, Айвазовский. Так что понимаю. И потом, нас музыке учат. А вам понравилось, как я играю?
Петя почувствовал странное облегчение, словно на душу пролился ласковый и теплый дождь, смывая начисто обиду и злость на батюшку. И чего такого Соня сказала? Вошла, и все переменилось. Нет, при ней совершенно невозможно сердиться.
— Понравилось, — ответил Петя и повернулся к девушке. — А я сразу отгадал, что это Шопен. До-диез минор. Правильно?
— Верно, — смущаясь пристального взгляда ответила Соня, — Шопен. Так вы не сердитесь на батюшку?
— Прошло, — ответил Петя.
— А на меня? — спросила Соня.
— А на тебя-то за что?
— За то что пришла, разбудила вас.
— Странная ты. — Петя встал и прошелся по комнате. — Слушай, а чего ты меня Петром Иванычем зовешь?
— Так вы же старше меня, — ответила Соня. — А старших всегда по имени-отчеству называют.
— А почему ты не в синем платье? — неожиданно для самого себя спросил Петя.
— Не знаю, — покраснела Соня. — Решила вот сарафан надеть. А что, сарафан мне не к лицу?
— К лицу, к лицу. Но, понимаешь, Соня, — сказал Петя, — как бы тебе это сказать? Я когда тебя увидел, ты была в синем платье, и я подумал, вот бы с кого портрет написать. Не знаю, что у меня выйдет, получится или нет, и художник я пока что никудышный, но попробовать надо, обязательно надо. Но для этого тебе придется мне позировать. Знаешь, что это такое?
— Нет, не знаю, — простодушно ответила Соня.
— Ну, это когда, — загорелся Петя, его вдруг обожгла новая идея. Начисто позабыв о том, что говорил только что батюшке, что хочет церкви расписывать, Петя ударился в новую мысль. — К примеру, ты сядешь сюда, против двери, — при этих словах он взял девушку за руку, подвел к двери и усадил на подставленный стул, — а я стану против окна, буду смотреть на тебя и переносить рисунок на холст. — Тут он отошел к окну и взмахнул правой рукой, показывая всем своим видом, будто пишет картину.
— А долго придется сидеть? — спросила Соня. — У меня ведь гимназия, к урокам готовиться надо.