Я больше не знала, кто я такая. В ящике было много чего, но о подобном я даже не подозревала. Осмыслить случившееся оказалось неимоверно трудно.
Когда пришли Райан и Майк, я пребывала в шоке. Мэри метнулась к входной двери.
Едва увидев Райана в нескольких шагах от себя, услышав его голос, зовущий меня, я утратила последние силы и приникла к нему, как угодившая в беду потерянная душа.
– Все будет хорошо, родная. Я здесь. Ш-ш-ш… – Райан позволил мне выплакаться и лишь гладил меня по спине и утешал ласковыми речами. Я рыдала, казалось, целые века. – Идем отсюда. Пошли подышим воздухом, – предложил наконец он, нежно обхватил меня за плечи и медленно повел на пляж.
Океанический бриз растрепал нам волосы и наполнил ноздри знакомым соленым воздухом. Не знаю, сколько мы прошли, пока Райан не сел и не увлек меня на плотный песок. Он усадил меня меж своих ног и бережно отвел назад волосы.
– Ты остаешься собой, какие бы имена ни значились в тех бумагах.
Слезы вновь заструились по моему лицу. Я чувствовала себя опустошенной и искалеченной.
– Но это же не так. Все изменилось. Все, что я считала настоящим, оказалось фикцией.
Райан помотал головой, баюкая меня в объятиях.
– Ты смотришь на это неправильно, солнышко. Люди, которые тебя вырастили, и есть твои родители. Они любили тебя. То, что тебя породил на свет кто-то другой, не мешает тебе оставаться той, кто ты есть.
Так, как прежде, уже никогда не будет.
– Вся моя жизнь была ложью.
– Нет, не была.
Я утерлась рукавом.
– Не знаю, почему я так удивлена. Я всегда понимала, что не похожа на них. Глаза, нос… Я часами смотрелась в зеркало, стараясь найти в себе хоть крупицу от родителей.
Я уткнулась ему в плечо, и холод, которым тянуло с океана, усиливал мой внутренний озноб. Лицо казалось липким от слез. Волны накатывались на берег и отступали в унисон приливам и отливам моих чувств, водяные брызги туманили воздух.
Чайки взлетали и садились, а я смотрела на них, обуреваемая виной.
– Я не могу поверить в это! Не сомневаюсь, что знали все, кроме меня. Что ж, теперь понятно, почему мама перестала общаться со своей сестрой. Наверняка из-за меня, причина была во мне.
Райан положил подбородок на мою макушку.
– Не надо себя винить. Они были взрослыми людьми и сделали свой выбор. Ты не могла на это влиять.
Я вынула из кармана свое подлинное свидетельство о рождении. Документы об удочерении и письма я оставила дома.
– Согласно бумагам, моим настоящим родителям было по шестнадцать, когда я родилась. – Я утерла лицо и длинно выдохнула, очищая легкие и стараясь взять себя в руки. – Помню, мама объясняла: я у них одна потому, что других ей не нужно – до того я особенная. Меня вечно бесило, что я не похожа ни на кого из них.