Мэри спустилась со стремянки и не спускала с него глаз. Мы только открылись, и посетителей еще не было.
Я кивнула на букет:
– Спасибо. Оставьте их, пожалуйста, вон там, подальше.
Рассыльный не шелохнулся и лишь продолжал таращиться на меня, как баран на новые ворота.
Мэри настороженно изучала его.
– Из какого вы магазина? Не вижу названия.
Тот сделал шаг назад, готовый смыться; она же шагнула вперед, сунув руку в двухдюймовый зазор между верхушкой нового холодильника и внутренней стороной барной стойки.
– Я… пришел к миз Митчелл… просто хотел вручить ей… цветы.
Краем глаза я следила за Мэри, не решаясь выпустить из поля зрения незнакомца.
Мэри нашла, что искала, и рука потянулась обратно.
Рассыльный был в голубой рубашке на пуговицах, с короткими рукавами и вроде как форменных брюках, но больше в его облике ничто не указывало на род деятельности.
– Это просто цветы, – продолжил он объяснять. – Женщинам нравятся мужчины, которые их дарят. Это обычное дело. Часть процесса ухаживания.
Вопрошающий взгляд Мэри нервировал его. Мне хотелось, чтобы он бросил свои дурацкие цветы и ушел. Он бесил меня.
– Спасибо, очень симпатичные. – Я постаралась улыбнуться в надежде, что этого хватит и он поймет, что я оценила жест. – Но я, к сожалению, не могу их принять. Я помолвлена и не…
– Тарин! – зашипела Мэри.
– Я пробовал другие, – бормотал он себе под нос, на сей раз обращаясь к цветам.
«Что?»
– Я знаю, что вы терпеть не можете маргаритки и гвоздики. Поверьте, я это усвоил. Они всегда оказываются в помойке на углу. Розы вы держите дольше – с неделю, пока не увянут. Я слежу, какие вам не нравятся. Вы сушите их в книгах?
«Сушу?»
Он меня достал. В жизни не видела, чтобы так обращались с розами или какими-то другими цветами.
– Простите?
– Ну те, которые храните? – Он быстро улыбнулся. – Красные? Их была дюжина, но выбросили вы только десять. Я сосчитал. Сначала расстроился, но после сообразил, что эти цветы вам не понравились. Мне же понятно, что вы не можете сохранять все, хоть я и надеялся. В вощеной бумаге они живут дольше. Отныне я буду носить вам только розы.
– Извините, но я не понимаю, о чем…
– Они напоминают мне о ваших губах – мягкие и красные. Красные вы хранили дольше других.
Мэри настойчиво махнула мне и прорычала, вперив взгляд в молодого человека:
– Я разберусь, Тарин.
Парень насупленно уставился на Мэри.
– Смените тон, когда обращаетесь к ней, – укоризненно произнес он.
– Слушайте внимательно, сэр. Не приносите впредь миз Митчелл никаких цветов. Вас больше не пустят в это заведение. Не пытайтесь вступить с ней в контакт. Пожалуйста, заберите ваши цветы и уходите. Немедленно. Если вы откажетесь или попытаетесь вернуться, я вызову полицию. Понятно?