Анатолию ничего не оставалось делать, как тоже усесться на краешек "пожарной телеги" и ухватиться рукой за бочку деревянной помпы. Прочие бочки аккуратно прикрывались крышками. Так что слова офицера о расплёскивании содержимого явились шуткой. Но ей почему-то никто не засмеялся.
Что делал офицер, севший на передок телеги, и другие стражики, возглавившие экипажи, Анатолий не увидел. То есть как они привели транспортные средства в движение?
Может, дёргали за какой-то шнурок, может, тянули за рычаги, может, нажимали скрытые педали... Во всяком случае, он ничего подобного не заметил. Но телеги двинулись.
Ни гула моторов, ни стрёкота двигателя, ни шума передаточных механизмов, обычно сопровождающих движение любой машины, не послышалось. Постукивание колёс на неровностях почвы - и всё.
"Да, здешняя цивилизация совсем не так проста, как показалось на первый взгляд!" - промелькнула мысль.
Сбоку от него никто не сидел, а с другой стороны торчал пожарный насос. И это устраивало Анатолия, потому что на соседних телегах продолжались разговоры и пересуды, вспоминание ярких боевых эпизодов - несмотря на то, что вся операция свелась к тривиальной облаве на жалких беглецов, скрывающихся в глубинах леса.
Разговоры стражиков напоминали детские обсуждения только что просмотренного фильма, с такими же примитивными оценками происходящего и чуть не натуральным мордобоем - лишь бы доказать свою правоту.
Вступать в подобные пререкания Анатолий считал несвоевременным: сначала следовало накопить больший словарный запас, чтобы не вляпаться ненароком в какую-нибудь неаппетитную историю.
К сожалению, никакой полезной информации из разговоров извлечь не удавалось. И слов добавилось тоже не очень много.
"Интересно, скольких не поймали?" - подумал Анатолий. Потому что имеющихся стражиков явно не хватало, чтобы окружить и прочесать весь лес. И если и удалось отловить столько беглых, то лишь потому, что прячущиеся оказались намного глупее разыскивающих.
На всякий случай Анатолий пересчитал сидящих на подводах. Не более тридцати человек, считая офицера - некоторые скрывались за бочками и потому могли остаться неучтёнными.
Вспоминая произошедшее, Анатолий подумал, что следовало, наверное, привести разоружённого стражика и сдать как свою законную добычу, получив таким образом несколько очков. Но это было бы совсем уж подлостью. И хотя бывшего стражика в лесу ожидала, в конечном итоге, общая участь всех беглецов, Анатолий мог считать свою совесть, в общем-то, чистой. На него напали, он защищался. А всё остальное - судьба. И стражик ещё, может быть, не пропадёт и не останется в лесу. Если сумеет как-нибудь извернуться - скажем, чисто инстинктивно собрать собственные мозги по кустам... - и вернётся в расположение части. Конечно, в этом случае Анатолию могло грозить разоблачение - в буквальном и в переносном смысле. А могло и не грозить. Если остальные стражики его приняли за своего, с чего вдруг тот запомнит его как личного врага? Тем более что сейчас Анатолий одет, как все.