- Это тот мудак, который
"голубое сало" написал? - присмотрелся
к плакату высокий, похожий на Квентина
Тарантино, темноглазый Аверин. С
причёской, как у батьки Махно образца
1920-го года.
- Нечитабельная
поебень, надо признать, - вставил слово
молодой бритоголовый парень со светлой
бородкой. Этот парень вёз домой
трехлитровую банку с заспиртованными
трофейными ушами, носами и членами
поверженных "укропов" - своеобразный
сувенир "на память" он везёт домой,
чтобы подарить родителям, родственникам,
близким и друзьям. Они ждут этот подарок
с нетерпением, ибо он символизирует
триумф русской воли и победу над
жидобандэровщиной.
- Ты смотри, гад, как
шифруется. Боится указать, где будет
выступление. Адреса не указано даже.
Кому надо, тот позвонит. Знает, чертяка,
что придут провокаторы и говном его
закидают.
К собравшимся у плаката
курильщикам подошёл бравый энергичный
солдат маленького роста, напоминающий
внешностью самого настоящего зэка.
- А что это, ребята?
Писатель? - шамкая, спросил он.
- ну да. Книжки его
говно и сам он - говно.
- А я из писателей
только Пушкина и Есенина знаю, - щербато
улыбнулся карлик, на щеках его углубились
задорные озорные ямочки, открылся рот,
в котором было всего несколько полусгнивших
зубов.
- Это не писатели, а
поэты. Не разбираешься ты, Моторола, в
литературе. Воюешь ты храбро, а как рот
откроешь - так хоть всех святых выноси.
Сорокин же прозаик! Но книжек его я
никому читать не советую, - сказал Аверин.
- А давай измажем этот
плакат собачьим говном? - предложила
вылезшая из соседнего бээмпэ Чичерина
и тоже прикурила.
- А чем он так насолил.
Тоже на Америку работает?
- Конечно! Он же против
Крыма, против кремля выступал.
Белоленточников, сука, поддерживал.
Россию высмеивал, поносил в своих книгах.
- Не забывай, в гроб
русской классики вбил гвоздь именно
он.
- А мы тогда вобьём
гвоздь в его гроб. Вот только бы найти
этого барина, - сказал бородатый крупный
мужик под два метра ростом и затушил
свой окурок об асфальт.
В это время мимо
бронетранспортера проходила дама с
собакой. Немецкая овчарка, привязанная
на длинный поводок подняла кверху лапу
и отложила чёрную свернувшуюся спиралью
кувшинку. На землю шлёпнулась исходящая
паром лепёшка в виде завитка.
Один из ополченцев
достал из бэтээра сапёрную лопатку и
подцепил свежее собачье говно. Затем
на лопате он поднёс какашку к портрету
Сорокина и смачно размазал по поверхности
плаката, целясь в область усов и знаменитой
бородки в виде перевёрнутой буквы "т".
Благообразное интеллигентное лицо
Сорокина скрылось под большим
темно-коричневым пятном.