Они вышли на улицу. После затхлого воздуха камеры Оливия с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух.
Оглядевшись по сторонам, Йоши, стараясь, чтобы его голос звучал тихо, произнес:
– Не думал, что когда-либо такое скажу. Но как все-таки замечательно, что сегодня я не превратился в панду.
И нарочито громко замурлыкал.
Ламар, несмотря на позднее время, не спал. Как и накануне, отовсюду лился разноцветный свет, играла веселая музыка, слышались смех и пение. Но теперь Оливия не чувствовала беззаботности праздника. Его ощущение безвозвратно испарилось, отодвинутое вчерашним нападением и сегодняшним пребыванием в камере. Город теперь казался ей жестоким и лицемерным, скрывающим под маской утонченной учености злобу и потаенные страхи.
К Ллойду подбежала кутавшаяся в широкий платок красивая женщина. Высокая, стройная, с длинными волосами, собранными в хвост, она с сочувствием посмотрела вначале на Оливию, а затем на Оливера.
– Бедняги, – покачала она головой. – Я заглядывала однажды в те камеры всего одним глазком. Но мне хватило на всю жизнь. И как эти идиоты приняли вас за колдунов? Видать, никогда в жизни не видели настоящих магов.
– И не говори, Элизабет, – ухмыльнулся Ллойд, опуская Йоши на землю. – Кстати, это моя жена. Благодарите ее. Именно она рассказала мне, что вас схватили.
– Не стоит, – улыбнулась Элизабет. – Это меньшее, что я могу для вас сделать. – Она взглянула на Оливию, в изумлении распахнув глаза. – Ты удивительно похожа на Амелию. И такая же красавица.
– Вы хорошо знали моих родителей? – вспыхнула Оливия, польщенная похвалой.
– Разумеется, они же были нашими соседями.
Они вышли на оживленную улицу, и Ллойд предложил немного посидеть в маленькой харчевне, часть столиков которой находилась на свежем воздухе.
– Вы наверняка голодны, – всплеснула руками Элизабет и заказала кучу лакомств.
Уплетая пирожное с кремом, одновременно запивая его вишневым соком со льдом, Оливия поинтересовалась:
– Все в городе уверены, что наши родители преступники и колдуны. А вы нет. Почему?
– Они не знали их настолько хорошо, как я, – пояснила Элизабет. – Если честно, Грег и Амелия, хоть и слыли компанейскими людьми, устраивающими гремевшие на весь Ламар вечера, они ни с кем не были по-настоящему близки. Мне всегда казалось, что у них нет друзей, только приятели и знакомые. Всех привлекал их веселый, жизнерадостный нрав, образ мыслей и ученость. Общаться с ними считалось престижно, а получить приглашение на один из вечеров модно.
– А как же Азариус? – возразил Оливер. – Он вроде был их другом.