Когда он вернулся, гостей стало заметно меньше: кто-то уже поднялся в приготовленные для них комнаты, кто-то уехал домой (таких было немного). Джейсон попрощался с молодожёнами и тоже отправился в свой номер. На завтра был запланирован бранч, который должен был завершить празднование.
Джейсон встал очень рано утром: вечером он уснул почти мгновенно, но как только рассвело, его разбудили давно не слышанные звуки. Стояла непривычная, чистая тишина без постоянного шума машин, и на её фоне звонко и отчётливо звучало пение птиц.
Джейсон умылся, оделся и спустился вниз: официанты только начали накрывать столы для завтрака, а из гостей пока никто не появился. Джейсон ещё раз обошёл зал приёмов и столовую — комнаты, обстановка в которых меньше всего изменилась с того времени, как здесь была настоящая дворянская усадьба. На этот раз он мог спокойно рассмотреть всё, что хотел, представить, как протекала здесь жизнь нескольких поколений предков нынешних хозяев, как они выглядели, беседовали и церемонно приветствовали друг друга перед завтраком.
Он вышел наружу и спустился к пруду. Как это часто бывает именно утром, было полное безветрие, и вода стояла неподвижно, точно зеркало. У Джейсона дух захватывало от спокойной, величественной и в то же время естественной красоты этого места. Он около получаса бродил по садовым дорожкам между деревьев, где вечером были накрыты столы, и вдоль свежих от утренней росы цветников, пока не оказался в той отдалённой части парка, где вчера любовался закатом.
Он издалека заметил высокую фигуру, неподвижно стоявшую у балюстрады, и сделал пару десятков шагов в её направлении — это был Дэниел Ламберг. Джейсон секунду помедлил в нерешительности, потом развернулся и пошёл назад. Стоило ему это сделать, как мужчина окликнул его, словно с самого начала знал о его присутствии:
— Не убегайте, мистер Коллинз!
— Не хотел нарушать вашего уединения, — ответил Джейсон.
— А я бы хотел, чтобы вы его нарушили, — улыбнулся Ламберг, подходя ближе. — Для гостя на свадьбе вы слишком рано встали.
Джейсон пожал плечами:
— Птицы. Они, конечно, приятно щебечут, но спать не дают.
— Вы ведь американец? — спросил вдруг Ламберг. — Что позвало вас в возрасте двадцати лет в Лондон составлять отчёты?
— Обстоятельства. И любопытство, — сказал Джейсон, немного удивившись прямоте вопроса, и добавил: — Полагаю, вам знакомо это чувство.
— Совершенно верно, — как ни в чём ни бывало ответил Ламберг, которого намёк на чрезмерное любопытство ничуть не задел, и продолжил: — И что, вы довольны своей работой?