Даже при
положительных результатах анатомических
изысканий или при анатомических симптомах
наука не может устранить психологической
точки зрения или считать несомненно
психологические симптомы не имеющими
значения. Если бы рак, например, оказался
инфекционной болезнью, то своеобразный
процесс роста и дегенерации раковых
клеток все же остался бы несомненным
фактором, достойным исследования. Но,
как сказано выше, соотношение результатов
анатомических изысканий и психологической
картины заболевания настолько расплывчато,
что несомненно стоит тщательно осветить
психологическую сторону болезни; до
сих пор это было сделано совершенно
недостаточно.
В дополнении
я постарался обрисовать постановку
некоторых новейших психологических
задач. Первоначальный реферат повторен
в этом втором издании без изменений.
К. Г. Юнг.
Кюснахт/Цюрих,
1914 г.
Психоз и его
содержание
Психиатрия
- падчерица медицины. Естественнонаучный
метод исследований, которым могут
пользоваться все иные отделы медицины,
является для последней большим
преимуществом. Во всякой иной медицинской
области мы имеем возможность видеть и
осязать исследуемое, применять физический
и химический методы изысканий. Микроскоп
открывает опасную бациллу; нож хирурга
обнажает важнейшие и сокровеннейшие
жизненные органы, не останавливаясь
перед каким бы то ни было анатомическим
препятствием. Психиатрия же, душевная
терапевтика, все еще стоит в преддверии
точной науки, напрасно изыскивая способы
измерений и взвешиваний столь же
несомненные, как те, которыми располагает
естествознание. Мы давно уже знаем, что
предметом психологических исследований
является вполне определенный орган -
мозг; но для нас важно именно то, что
лежит, так сказать, за его пределами,
как анатомического фундамента: а именно,
душа, то нечто от века неопределимое и
неуловимое, постоянно ускользающее от
самого осторожного прикосновения.
Было время,
когда на душу смотрели как на известного
рода субстанцию, олицетворяя все
непонятное в природе, считая душевные
болезни действием злых духов, душевнобольных
- одержимыми, и применяли к ним способ
лечения, вытекающий из подобных взглядов.
Известно, что эти средневековые понятия
и до сих пор находят последователей,
открыто их высказывающих. Классическим
доказательством этого является, например,
изгнание дьявола, с успехом примененное
пастором Блумхардтом-старшим в известном
случае сестер в Диттусе (Gottlieb in Dittus)
/Bressler. Kulturhistorischer Beitrag zur Hysterie. 1897., Zundel,
Pfarrer. Blumhardt. 1880./. Но к чести средних веков
надо сказать, что в раннюю их эпоху можно
подметить признаки здравого рационализма.
Так, например, уже в XVI веке, в Вюрцбургском
госпитале Юлиуса душевнобольных лечили
вместе с остальными больными, и лечение
это, по дошедшим до нас сведениям, было
вполне гуманно. Когда в новейшее время,
на заре первых научных догадок, мало-помалу
исчезла прежняя варварская персонификация
неизвестных сил, то и в понимании душевных
болезней произошло изменение в пользу
более философско-нравственного взгляда.
Вернулись к прежнему мнению, по которому
всякое несчастье является местью
оскорбленных богов, но облекли его
формой, соответствующей современным
понятиям. Как болезни тела, во многих
случаях, - следствия легкомысленного
самоповреждения, так и болезни духа,
соответственно прежнему мнению, следствие
дурного с нравственной точки зрения
поступка, греха. За этим взглядом также
скрывается гневающееся божество.