Тотчас земля под ним вздрогнула, словно при землетрясении, грандиозное собрание исчезло, и священник обнаружил себя стоящим на коленях в темноте на горном склоне. Невыразимая печаль охватила его: ведь он потерял возможность наблюдать за великим событием и к тому же по собственной глупости нарушил данное слово. Он поднялся с колен и понуро побрел домой. Но стоило ему сделать несколько шагов, как перед ним явился тэнгу. С болью и упреком он сказал священнику:
– Ты не сдержал обещания. Ты позволил своим чувствам взять верх над тобой. Из-за этого Гохотэндо, Страж Учения, прянул с небес на землю и накричал на меня в великом гневе: «Как ты посмел обмануть доверие, оказанное тебе?!» От его удара молнии монахи, которых я собрал и учил здесь, в горах, бежали в страхе, а у меня теперь сломано крыло. Я не смогу летать. И все это сделала твоя несдержанность!
С этими словами тэнгу исчез.
Бездонная синь небес отражается и растворяется в морской синеве… Даль подернута чуть светящейся дымкой. Весенний день, утро.
Только небо и море – сплошная лазурная беспредельность. Где-то впереди легкая морская рябь дробит и преломляет свет, вспыхивающий на пенных завитках волн. А еще дальше все уже совершенно недвижимо, там нет ничего, кроме туманной теплой синевы воды, неуловимо переходящей в небесную синь. Горизонта нет. Вместо него – нежнейшие цветовые переходы: синий цвет становится все глубже, словно пространство бесконечно раскрывается навстречу взгляду, унося зрителя все дальше и дальше под невообразимо просторные своды небес. А цвет все гуще… и там, в самом сердце этой невыразимой лазури парит бледное видение дворцовых башен с высокими крышами, изогнутыми, словно лунный рог, – отзвук нездешнего величия и неимоверной древности.
… Вот такими словами я пытаюсь описать какемоно – японскую картину на шелке, висящую у меня в спальне. У нее есть название – «Синкиро», что означает «Мираж». Мираж-то он, конечно, мираж, да только в его очертаниях безошибочно угадываются контуры волшебной страны Хораи – полумесяцы крыш дворца Короля Драконов ни с чем не спутаешь. Картина написана современной японской кистью, но формы построек на картине – дело рук китайских мастеров двухтысячелетней давности.
Вот что сказано об этой стране в древних китайских манускриптах: волшебная страна Хораи не знает ни смерти, ни боли. Там никогда не бывает зимы. Цветы в этих блаженных землях никогда не увядают, а ветви деревьев круглый год отягощены спелыми плодами. Человек, отведавший тех плодов, уже никогда не испытает ни голода, ни жажды. Волшебные растения этой страны – соринси, рикого-айю и банконто – исцеляют любые болезни, а трава ёотинти способна воскрешать мертвых. И деревья и травы вспоены живой водой, единственный глоток которой дает вечную молодость. Те, кто населяет Хораи, едят рис из маленьких-маленьких мисочек, однако рис в них не убывает, сколько бы его не съели, и так до тех пор, пока человек не насытится. Жители Хораи пьют вино из маленьких-маленьких чашечек, но вино в них не кончается до тех пор, пока пьющего не охватит сладостная истома.