– Да нет, вода прохладная, но это даже приятно, – ответил я, накидывая кимоно.
– В ночь Бон нехорошо в море выходить, – обеспокоенно проговорила жена Отокиси.
– Я далеко не плавал, просто хотел посмотреть на фонарики.
«Бывает, что и Каппа тонет»… – усмехнулся Отокиси. – У нас в деревне был один рыбак, так вот он как-то раз проплыл семь ри, да еще в плохую погоду. У него лодка перевернулась в море. Только в конце концов и он утонул.
Семь ри – это около восемнадцати миль… Я спросил, сможет ли сейчас кто-нибудь из молодежи проплыть столько.
– Наверное, – пожал плечами Отокиси. – Здесь у нас много сильных пловцов. Здесь все плавать умеют, даже дети. Но куда им плавать-то? Ведь рыбаки плавают только тогда, когда надо жизнь спасать.
– Или из-за любви, – хихикнула его жена. – Как Хашими.
– А кто это? – спросил я.
– Да была у нас тут одна дочь рыбака, – ответил Отокиси. – А у нее любовник жил в нескольких ри отсюда. Так вот она повадилась плавать к нему по ночам, а утром приплывала обратно. Он фонарь зажигал обычно, чтобы она с пути не сбилась. А один раз то ли забыл, то ли ветром огонь задуло, ну, в общем, она потеряла дорогу и утонула… Эту историю все в Яидзу знают.
«Вот как, – подумал я. – Оказывается, на Дальнем Востоке была своя Геро. Интересно, а что бы сказали на Западе по поводу здешнего растяпы Леандра?»
Обычно на праздник Бон чередой идут шторма, поэтому утром я не удивился высокому прибою. И на протяжении всего дня он только набирал силу. К вечеру волны были просто замечательные, и я долго сидел на вершине дамбы, не в силах оторваться от набегающих пенных гребней.
Зрелище огромных валов, величественно и неторопливо накатывающихся на каменистый берег, завораживает. Иногда, перед тем как обрушиться на камни, по вершине вала словно проходит трещина, ее сопровождает звук, словно бьется стекло, а потом волна падает и теперь уже звук падения подобен глухому удару колокола. Каменная кладка подо мной при этом ощутимо вздрагивает…
Я подумал о великом русском полководце, уже покойном, – его армия, подобно морским валам, раз за разом бросалась на штурм, волна из стали за волной, волна грома за волной…
Ветра сегодня почти не было, но где-то там, в открытом море, бушевал жестокий шторм. Это видно было по тому, что волнение постоянно усиливалось. Непрестанное движение огромных масс воды подчиняется каким-то очень сложным законам. Кажется, что постоянно повторяется одна и та же картина, но на самом деле ни один вал не похож на другой. Никому не под силу дать полное подробное описание даже пяти минут морского прибоя. Никто никогда не видел в море две одинаковые волны.