множество порций червей.
Альбертина. *хохочет* замечательно.
Пожилая женщина. Я знаю, о чем вы думаете.
Альбертина. Даже не сомневаюсь.
Пожилая женщина. …думаете, что моими глазами смотрит
сумасшедшая. Что я продукт морали, которую вы ненавидите.
Что я не понимаю ужасов, о которых говорю. Но вы ошибае-
тесь, моя дорогая.
Альбертина. Вы кормите свою дочь червями, а я ошибаюсь.
Несомненно, правы снова вы.
Пожилая женщина. К несчастью. Ведь я продукт всего, что
ненавистно вам, испытываю крохотную радость даже от нашей
беседы, тогда как вы, осуждающая и подвергающая спору даже
священные правила, не способны на такие крохи радости. И
если вам не известен высший смысл, как и мне, так не стоит
ли жить так, чтобы хоть малейшее доставляло вам радость?
Альбертина. Я ищу большего.
Пожилая женщина. Но вы не найдете.
53
Илья Данишевский
Альбертина. Потому что я больна.
Пожилая женщина. Вы не найдете, потому что ничего нет.
И в этой пустоте вы любите свою болезнь так же, как я люблю
Эльфриду. Вы отдаете всю свою жизнь этой болезни, вы пла-
тите ей жертвы и возносите почести. Вы защищаете ее так же,
как поборники морали защищают мораль. Вам кажется, доро-
гая, что вы избранны чем-то высшим лишь потому, что окру-
жены чуждыми вам. Но если поместить вас в клинику, вы
поймете, что являетесь такой же посредственностью как и все
прочие больные. И эти больные отличаются от поборников
морали только тем, что сопротивлением этикету и нормам
лишают себя малочисленных секунд счастья, отведенных чело-
веку. Ваша болезнь не делает вас особенной. Она — просто
центр вашего внимания, и как каждый человек ощущает свой
центр центричнее и значимее центров других, болезнь — стано-
вится вашим кумиром, а защита ее интересов — становится
созданием морали и правил. Вы зашорены и блуждаете в тем-
ноте.
Альбертина. Вы не понимаете меня.
Пожилая женщина. Напротив, ненавистная вам любовь к
закону не мешает мне понимать вас и принимать вашу пози-
цию, слышать ваши доводы, которых нет, когда вы, слыша
лишь себя, не поняли ничего из сказанного мною.
Альбертина. Я не нуждаюсь в этом. Ваши слова так же бес-
смысленны, как и все остальное.
Пожилая женщина. То есть — как и ваши слова.
Альбертина. Конечно. Я предпочитаю молчание.
Пожилая женщина. Тогда вы должны предпочесть смерть,
но вы не можете умереть, пока не отдадите всю дань своей
болезни так же, как я отдаю дань Эльфриде.
Альбертина. Вы кормите ребенка гнилым мясом. Я напо-