слишком много. Она больше не смогла учиться. Она использо-
вала его ремень. Помню, я подумала, что легкое удушение обо-
стряет чувства. От этого может стать горячо. Очень горячо. То
есть она сгорела. Я боролась с собой, чтобы не злиться на нее
за смерть, и пыталась скорбеть по ней, но скорбела по прекра-
щенным урокам. Мне ничего не оставалось, как пойти к ее
отцу. Я не знала, что могла сказать ему, и попыталась соблаз-
нить, одеться, как его дочка, стать ею, похитить ее жизнь, но он
не реагировал, ему никто не был нужен, кроме нее, и учить
своему тайному знанию он хотел только ее, а ее больше не
было, и все знание умерло вместе с ней. Он не совращал ее. Он
передавал сокровенные знания, он хотел ее блистательного
будущего, он воспитывал в ней независимость — он слишком
хорошо знал опасный мир мужчин, и пытался сделать ее само-
стоятельной. Но в выборе между отцом и его ремнем, она вы-
брала ремень.
Лизавета. Дальше.
98
Нежность к мертвым
Лиза. Ничего. На этом вся моя жизнь заканчивается. Я не
получила ключа к независимости, и пошла по рукам. Во мне не
было никаких удивительных знаний, чтобы влюблять в себя
мужчин. И теперь я мечтаю, чтобы они любили меня просто
так.
Лизавета. Был очень жаркий день. Почти полдень, в дерев-
не. Это русский юг, а с Сашей мы познакомились в Москве,
где он читал лекции. Мы выбрали друг друга взглядами, он
мог это понять. Там, на русском юге, водятся гигантские мухо-
ловки, разновидность сколопендр. От них почти невозможно
спрятаться, летом они везде. Размером до семи сантиметров.
Ты понимаешь, каково девочке остаться с ними наедине. Ино-
гда ты просыпаешься от того, что одна из них случайно пробе-
гает по твоей ноге. Будто пересекает горный хребет. Или ви-
дишь, как она ползет по подушке, извивается и трещит лапка-
ми. Это все, что я помню о детстве — гигантские мухоловки.
Был очень жаркий день, и я в ситце. Какая блеклость, ка-
кая затасканная история. Слишком много фальши, трагедия
больше не выстреливает в нас. Я просто шла мимо этих домов,
и мама с папой позади. Крыши, раскаленные крыши, и хоте-
лось, чтобы пошел дождь. Высокая трава, с проплешинами
желтизны. Обугленные круги солнца. Такое случается с мно-
жеством девочек, об этом не расскажешь. Он просто сказал,
чтобы я пошла… наверное, была какая-то причина. Поедать
землянику? Мне не более семи, я в ситце, и он держит меня за
руку. Моя рука тонет в его, как в темноте. Большой мужчина.