есть лакуны, бездны, уводящие к центру земли, комнаты суще-
ствуют в трех или четырех ипостасях, ночные кошмары спят в
простынях, а в кирпичную кладку нужно колоть успокоитель-
ные, чтобы стены не придушили посетителей. Розенберга со-
общает, что была здесь в пору своей карьеры, мол, здесь дейст-
вительно очень хороший — по меркам шизофреника — зал, и в
свое время за вход платили не деньгами, а требовалось принес-
ти с собой бродячего пса, псов оставляли в прихожей, и лакей
15
Илья Данишевский
уводил их в подвал… едва ли, говорит Розенберга, все ограни-
чивалось какой-либо скучной зоофилией или убийством – все
должно быть гораздо более занятно, и это совершенно очевид-
но, что не найти более подходящего здания для неокастратов и
девочек в голубом. Все выходят из машины и оглядывают этот
дом. Кажется, он в грюндерском стиле, хотя это совсем не
факт, вокруг окон изображены огромные спирали, и стекла —
как центральная линза, нексус скручивающихся прямых, то ли
глаза, то ли — глазные впадины, – дом печален, но при этом
остервенело хочет вновь наполнить себя шумом, ведь ему пом-
нится, какие вечера полыхали внутри, какие вечера и какие
странные ночи… столь абсурдные сочетания плоти дом не на-
блюдал ни в одном фильме и ни в одной книге, и именно по-
тому, что эти абсурдные сочетания происходили внутри него
каждую ночь — дом не мог отыскать острых или новых ощуще-
ний ни в кинематографе, ни в книгах. То есть — этот дом был
пресыщен так же, как любая четырнадцатилетняя школьница
наших дней.
«Внутри все отделаем так, как тебе захочется, сегодня же
пущу объявление о поиске девочек, и пусть ателье начнут шить
голубенькие платья, а сейчас войдем внутрь и посмотрим сце-
ну. И если этот дом так уж любит собак, как говорит наша
самоубийца, давайте найдем собаку», все расходятся в разные
стороны, чтобы искать собаку, а это, представьте, не так и лег-
ко на современной улице: собаки уложены рядами и ломтика-
ми в мясных магазинах, собачьи задницы целуют домохозяйки
в порыве религиозного чувства, собак в припадках любви ду-
шат несовершеннолетние догофилы. Но Розенберге везет, и все
хвалят, мол, какая прекрасная горничная-суицидница, какой
хороший выбор мы сделали. Она ведет послушную и большую
собаку, у собаки в глазах отчаяние, но при этом и понимание,
что лучше уж войти в этот дом и будь, что будет, чем продол-
жать то, что продолжалось уже шесть лет от самого рождения
— улицы надоели лапам; люди надоели глазам; запахи надорва-