И над всем — гробовое безмолвие…
Набережная совершенно без перил. Их снесло гигантским наводнением во время катастрофы. Катер подходит к пристани. Асфальт густо покрыт странной травой фиолетового оттенка. Под стенами речного вокзала она почему-то белая. Всюду растут огромные лопухи.
«Майн готт! — бормочет немец. — Они же больше, чем уши у слона…»
Да и трава повсюду высокая, сочная и никем не примятая.
— По ней никто не ходит, потому что в городе нет живых существ, — замечает офицер. Потом он говорит о том, что группа будет двигаться по установленному маршруту — от набережной до главной улицы этого города, именуемой «Садовая». Потом свернут по Кировскому до Пушкинской или Красноармейской и вернутся на набережную.
— Да, вот еще хорошая новость, господа, — продолжил эмчеэсовец.
— Респираторы можете не надевать, потому что сейчас нет ветра.
— Респираторы — это хорошо, но в ваших костюмах невозможно двигаться! Я не привыкла носить свинцовые прокладки там, где мы, женщины, носим обыкновенные, с крылышками, — сказала раскованная французская журналистка, дама без комплексов.
— А вам, мадам, почти и не надо двигаться. Ведь мы поедем на вездеходах. Ходить не придется, — ответил офицер.
— А охрана у нас будет от зверей-мутантов или от мародеров?
— Все домыслы насчет вооруженных мародеров и всяких там мутантов надо отбросить как беспочвенные, — заученно отбарабанил офицер.
— Но ваши власти сами официально сообщали о жизни в зоне, — возразила корреспондентка «Си-эн-эн».
То было шесть лет назад, когда мы и вправду обнаружили в городе популяции лысых кошек и громадных тараканов. Теперь никаких живых существ в городе нет.
— А эскорт от кого?
— Вооруженный эскорт больше… э-э-э… для порядка, для вашего спокойствия, и чтобы никто не потерялся. И вообще, дальше вы сами убедитесь, что бояться здесь нужно только радиации. Выполняйте мои инструкции — и все будет хорошо!
По инструкции первыми на землю зоны ступают солдаты. Затем выгружаются вездеходы, и последними сходят иностранцы со своей аппаратурой.
Первое, что выхватывают объективы их видеокамер — это открытые двери и окна домов. Внутри брошенных квартир, магазинов, офисов можно видеть их обстановку. Но все предметы покрыты толстым ковром пыли.
— Через пару-другую столетий этот город затянет земля, как древний Танаис, — комментирует известный историк из группы иностранцев, представитель ЮНЕСКО.
— Может быть, — отзывается корректный офицер МЧС.
— Кстати, а что среди нас, журналистов, делает историк, да еще из ЮНЕСКО? — интересуется дотошный американец из «Ассошиэйтед Пресс».