II. Мир и постоянство[21]
В современном мире главенствует убеждение, что прочнейшим основанием мира было бы всеобщее материальное процветание. Тщетно было бы искать исторические свидетельства того, что богатым более свойственно миролюбие, чем бедным. Однако на это можно возразить, что богатые никогда не чувствовали себя защищенными от бедняков, что корнем их агрессивности был страх и что ситуация была бы совсем иной, если бы все были богаты. Зачем богатому идти на войну? Ему и так всего достает. Разве не более вероятно, что именно бедные, эксплуатируемые, притесняемые пойдут на это, поскольку им нечего терять, кроме своих цепей? Путь к миру, говорят нам, состоит в том, чтобы следовать по пути богатства.
Это главенствующее убеждение обладает почти неотразимой привлекательностью, поскольку предполагает, что чем скорее вы получите одну желанную вещь, тем больше уверенность в том, что вам достанется и другая. Она привлекательна вдвойне, поскольку полностью обходит стороной всю этическую проблематику: не нужно отречений или жертв — наоборот! Наука и техника помогут нам на пути к миру и достатку, а от нас лишь требуется не вести себя глупо и иррационально, причиняя вред самим себе. Послание, обращенное к бедным и недовольным, состоит в том, что они не должны в нетерпении беспокоить или резать курицу, которая в свое время, несомненно, будет нести золотые яйца и для них тоже. А послание, обращенное к богатым, состоит в том, что они должны быть достаточно разумными, чтобы время от времени помогать бедным, потому что тем самым они станут еще богаче.
Ганди случалось с пренебрежением говорить о «мечтах о системе, настолько совершенной, что ни от кого не потребуется быть хорошим». Но разве это не та самая мечта, которую мы теперь можем воплотить в действительность с помощью поразительных сил науки и техники? Зачем требовать добродетелей, которых человек может никогда не достичь, если все, что нужно — это научная рациональность и технические решения?
Разве мы не склонны прислушиваться скорее не к Ганди, а к одному из самых влиятельных экономистов нашего века — великому лорду Кейнсу? В 1930 году, во время Всемирной экономической депрессии, он ощутил потребность поразмышлять об «экономических возможностях наших внуков» и пришел к заключению, что тот день, когда все будут богаты, возможно, не за горами. И тогда, по его словам, мы «вновь поставим цели выше средств, а хорошее предпочтем полезному».
«Но будьте осторожны! — продолжил Кейнс. — Время для всего этого пока не пришло. Еще сто лет, не меньше, мы должны будем убеждать себя и окружающих в том, что зло есть добро, добро есть зло, поскольку зло полезно, а добро — нет. Жадность, ростовщичество и предусмотрительность должны еще какое-то время оставаться нашими богами. Ведь только они способны вывести нас из туннеля экономической необходимости к свету дня».