Экономика стабильности предполагает основательную переориентацию науки и техники, которые должны открыть свои двери перед мудростью и, по сути, ввести мудрость в саму свою структуру. Научные и технические «решения», приводящие к заражению окружающей среды или к деградации социальных структур и самого человека, не приносят выгоды, какими бы гениальными или привлекательными для поверхностного взора они ни были. Машины, постоянно растущие в размерах, вызывающие все большую концентрацию экономической власти и осуществляющие все большее насилие над окружающей средой, воплощают не прогресс, а отказ от мудрости. Мудрость требует новой ориентации науки и техники в направлении органичного, чуткого, ненасильственного, элегантного и прекрасного. Часто говорят, что мир неделим — как же тогда можно построить и поддерживать мир, положив в основание безразличную науку и безжалостную технику? Мы должны искать пути к революции в науке и технике, к революции, которая подарит нам изобретения и машины, которые обратят вспять угрожающие нам всем разрушительные тенденции.
Что действительно требуется от ученых и техников? Нам нужны методы и оборудование, которые
• достаточно дешевы, чтобы быть доступными практически для каждого;
• пригодны для применения в малых масштабах;
• согласуются с человеческой потребностью в творчестве.
Эти три характеристики — условия ненасилия и гармоничной связи человека с природой, гарантирующей постоянство. Стоит проигнорировать хотя бы одно из этих трех требований, и что-нибудь неизбежно пойдет не так. Рассмотрим их по порядку.
Машины и методы, достаточно дешевые, чтобы быть доступными практически каждому, — отчего мы должны думать, будто наши ученые и техники не в состоянии их разработать? Для Ганди это было первоочередной задачей: «Я хочу, чтобы безмолвные миллионы, населяющие нашу страну, были здоровыми и счастливыми, и я хочу, чтобы они росли духовно... Если мы почувствуем потребность в машинах, они, разумеется, у нас будут. Место найдется для каждой машины, помогающей каждому отдельному человеку, — говорил он, — но машинам, которые помогают сконцентрировать власть в руках немногих и обращают массы в ничтожных работников станка — если вообще оставляют им работу, — места быть не должно».
Как заметил Олдос Хаксли, представьте, что изобретатели и инженеры сознательно поставили бы перед собой задачу обеспечить обычных людей средствами, «позволяющими выполнять действительно значимую работу, помогающими мужчинам и женщинам добиться независимости от начальников, чтобы стать своими собственными работодателями или членами самоуправляемой кооперативной группы, работающей для собственного обеспечения и для местного рынка... эта новая ориентация технического прогресса [вылилась бы] в последовательную децентрализацию населения, доступа к земле, собственности на средства производства, политической и экономической власти». Другими преимуществами, говорил Хаксли, были бы «более человеческая жизнь для большего количества людей, больше по-настоящему самоуправляющейся демократии и благословенная свобода от глупого и вредного "обучения взрослых", практикуемого крупными производителями потребительских товаров посредством рекламы»