В кармане все еще ждала зеленая ручка. Лара хотела отдать ее, и в то же время хотела оставить себе на память.
Господин Распорядитель вышагивал взад-вперед у входного павильона. Он разговаривал по телефону, и девушка выжидательно застыла неподалеку. Нако-нец, мужчина убрал телефон и откинул упавшие на лоб волосы. Лара вздохнула, быстрее, чем успела бы одуматься, шагнула ему навстречу.
- Excuse me Is it yours? I’ve found it there - она протянула ему ручку. Он отступил назад:
- No, not mine.
- Ok.
Она развернулась с улыбкой и быстро отошла, чувствуя себя полной дурой. Надо же, в кои-то веки решила проявить инициативу! Как жалко, должно быть, она выглядела
Все еще негодуя на себя и почему-то на него, Лара дошла до стола информации и оставила ручку там. Кому-нибудь пригодится. А ей чужие вещи не нужны.
Вскоре прибыли официальные лица. Кладбище, с которым Лара успела примириться и даже сродниться, переполнилось суматохой, голосами, и утратило свою задумчивость. Яркое солнце слепило глаза, Артем, вглядываясь в глазок камеры, чертыхался, бормоча что-то про жесткость и пересвет. И все, кажется, вздохнули с облегчением, когда гости расселись, а ведущий мероприятия начал вступительное слово.
Лара не захотела присесть на стул. С высоты роста ей удобнее было беспокойно оглядывать поле, пока она не нашла знакомую фигуру. А найдя, уже не могла сесть, чтобы не потерять его из виду. Голубоглазый человек, имени кото-рого она так и не узнала, стоял неподалеку от креста, в окружении нескольких коллег, лицом к толпе и к ней тоже.
Вернер вслушивался в слова, через усилитель гремевшие над притихшим полем. Каждый из выступавших говорил о примирении, о памяти, о трагедии мира Все правильно. Вернер не мог сосчитать, сколько раз он слышал подоб-ные слова. Поначалу они производили на него впечатление, а теперь все меньше, меньше. То, что он делал, что имело важность именно для него, закончилось к началу мероприятия. Мертвые могут обрести покой, а их родные всплакнуть над их могилами, которые теперь - есть. Над кладбищем высится крест, напоминая о том, что на свете есть зло, а значит, и добро тоже. И слова, сказанные в микрофон, не имеют к этому особого отношения.
Жара дурманила, затягивая глаза масляной дымкой. Казалось, что волосы на макушке готовы вспыхнуть. Вернер отступил чуть в сторону, в узкую полоску тени от креста. «Тень, конечно, скоро сместится, но хоть какая-то передышка», - подумал он и понадеялся, что его перемещений никто не заметил. Надо дер-жать лицо. Вслушаться в громкие изречения Не увлекаться своими мыслями, особенно о той девушке. Где она, кстати? На открытие приехало много женщин, гостей, и волонтеров, и супруг официальных лиц. Но Вернер почти сразу нашел ту, необходимую. Прямо напротив него, позади устроившихся на стульях людей, слитых в одну бесформенную дышащую массу.