Впрочем, пытались не все. Высокий парень, похожий на античную статую во плоти, прижал к себе красивую черноволосую девушку в синей бархатной юбке до пят, и они замерли стоя, вместе переживая что-то, явно со скорбью не схожее. Смотреть на них было приятно и в то же время неловко. Непода-леку прямо на одной из мемориальных плит устроился мужчина средних лет характерной туристической наружности: бейсболка, красные шорты по колено, фотоаппарат, на длинном ремешке спустившийся с шеи к сильно выдающему-ся брюшку. Мужчина сосредоточенно жевал бутерброд, шуршал оберткой, то и дело прихлебывая газировки из бутылки и щурясь от яркого солнца, плавив-шегося в зените. Загорелая дама в шляпе томно позировала своему спутнику, прильнув к бетонной гладкости одной из стел, и белозубо блестела в объектив улыбкой. Стайка ребят прыгала по соседним прямоугольникам памятника, по-птичьи взмахивая руками, стараясь вовремя не обратить внимания на окрики охранника, не успевающего контролировать всех и повсюду.
Вся эта картина уязвляла Катю, почти оскорбляла: ей хотелось погрузиться в переживания, в осмысление, хотелось вспомнить бабушку, чудом уцелевшую в военные годы, и дедушку, с которым чуда не случилось. А жизнь, пульсирующая вокруг, отвлекала от этого, отчаянно желала жить дальше, просто быть, растворяясь в бесконечной секунде настоящего. Жизнь была в верещании дет-воры, играющей в прятки за камнями, в резком сигнале клаксона, в треньканье велосипедного звонка, в бренчании гитары и монотонном голосе гида, у авто-буса вещающего об истории создания мемориала. Об авторе, строительстве, о потраченных деньгах и непременно о символизме и том, что каждый обязан испытывать, находясь здесь: по крайней мере, по творческой задумке.
Катя не дослушала рассказ и побрела мимо каменных столбов в глубину па-мятника, занявшего целый квартал. Сначала он казался кладбищем: надгробные камни, высотой по колено или чуть больше. Потом волнистый пол стал уходить из-под ног вниз, дробленый на квадратики, как плитка шоколада, и вокруг поднимались все те же столбы, ровные, бетонные, на одинаковом расстоянии друг от друга. Они образовывали стройные ряды, строгие и бесстрастные, и скоро выросли выше нее, намного выше. Они давили со всех сторон своим без-укоризненным порядком, они закрывали небо и резали его на четкие ленточки, которые на пересечении каждого ряда превращаются в кресты, если задрать голову вверх. Солнечный свет медленно передвигался и от резких углов камней становился таким же графичным, отрисованным по линейке. Он не достигал подножия столбов, внизу было сумрачнее и прохладнее.