— Неплохо, — протянул преподаватель с поощряющей улыбкой. — А по орчанкам какой результат?
— Дубовый посох.[12]
— Очень даже неплохо, — одобрительно кивнул он. — Я так понимаю, к тому, что будете напарниками, вы готовились давно?
— Конечно, — почти хором отозвались мы.
— В таком случае, можете считать, что шанс вы получили, хоть это и немного против правил. Сейчас уберут воду, я вас проверю и решу, быть или не быть.
Мне послышалось, будто рядом со мной кто-то обиженно шмыгнул носом. А после этого вся вода в зале пропала. И теперь деревянный пол выглядел не просто сухим, а словно его никогда и не мочили. Более того, рядом со столом обнаружилась пара мягких сапог, на вид тоже совершенно сухих. Я удивленно приподняла брови, но вопрос задавать не стала. Судя по реакции этого преподавателя, ответа я не дождусь. Но все равно было интересно, что это за Улли такой, который подобным образом шалит?
— Вот и замечательно, — преподаватель спрыгнул со стола, достал из сапог носки и, неторопливо обувшись, раскатал штанины. — Зайдите, я вас запишу.
Когда все, кто стоял под кабинетом, — а после нас еще подходили новоявленные студиозусы, так что человек двадцать было точно, — сгрудились напротив преподавателя, он удовлетворенно кивнул и сказал:
— Кто не знает, меня зовут Ник Кайндорф, я аспирант объединенной боевой кафедры. Сейчас я…
Дальше я уже не слышала. В ушах гудело, а глаза, наверное, надолго обрели форму круга. Потому что для меня оказалось полным шоком, что этот молодой преподаватель — сын покойного графа Кайндорфа, благодетеля и возможного отца Форендая Гертвиша!
Тычок под ребра и возбужденный шепот на ухо:
— Глори, ты это слышала?!
— Слышала, слышала, не привлекай внимание, — проворчала я тихо и с силой сжала локоть друга, который явно собирался сказать что-то еще. — Марк, потом поговорим. Не время.
— Да, ты права, — выдохнул он и заметно расслабился.
Пока мы переваривали такой сюрприз, оказалось, остальные начали уже записываться.
— Вы обязаны записать меня первым! — возмущался один из парней, пока преподаватель быстро вносил данные на немного примятый листок.
— С чего бы? — отозвался тот, не поднимая глаз.
— Да где это видано, чтобы лорд простолюдина пропустил! — не унимался парень. — Я, между прочим, барон!
— Целый барон, значит, — усмехнулся Кайндорф, который сам был не только лордом, но и графом. То есть в дворянской иерархии стоял выше этого незадачливого юноши. — Как интересно… — Он вдруг окинул толпу внимательным взглядом и остановился на мне. — Вы, леди, — направил на меня ручку, — назовитесь.