На следующий день Шейкер не пошел вместе со мной на работу. Его мать спустилась вниз и сказала, что Шейкер просил меня передать мистеру Эббингтону, что он простудился.
— Раньше он никогда не пропускал ни одного рабочего дня. Никогда.
Беспокойство за сына придало лицу миссис Смолпис более человечное выражение, чем обычно. Я словно на миг увидела эту женщину такой, какой она была когда-то.
— Мне подняться к нему, вдруг ему что-нибудь понадобится? — спросила я, вставая из-за стола.
— Нет. Он просил, чтобы его не беспокоили, — ответила миссис Смолпис, и я снова опустилась на стул и отодвинула стоящую передо мной тарелку — мне вдруг стало трудно глотать.
Рабочий день прошел в беспокойстве за Шейкера, но когда я вернулась на Уайтфилд-лейн и вышла из экипажа, то увидела, что он ждет меня на улице. Сердце учащенно забилось от облегчения. Небо было низким и серым. Недавно прошел дождь, и теперь с крыш ритмично срывались тяжелые капли.
— Ты уже лучше себя чувствуешь? — спросила я, хотя, конечно, знала, что его недомогание никак не связано с физическим состоянием.
— Пойдем со мной, — сказал Шейкер и взял меня под руку с решительностью, которая раньше была ему не свойственна.
Он был бледен, но уверенно завел меня в расположенную неподалеку закусочную, в углу которой стояло несколько столиков. Это место оказалось чистым — пол просто сверкал, а вся медная утварь была начищена до блеска, — но практически безлюдным. Мы заказали чай и ореховый пирог.
— За последние двадцать четыре часа у меня было время все обдумать, — начал Шейкер, как только мы сели за стол. — Я хочу извиниться за то, как вел себя вчера. Мне очень стыдно за себя.
Я на миг закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.
— Пожалуйста, Шейкер… Стыдно должно быть не тебе, а мне. Мне так жаль. Я просто… ничего не чувствую и не думаю, что способна когда-нибудь испытать какие-либо чувства. Наверное, я вообще никогда не смогу полюбить мужчину.
Я попыталась собраться с мыслями, чтобы описать то, что творится в моей душе, но не смогла подобрать слова.
— Линни, люди редко женятся по любви. Они вступают в брак, чтобы не быть одинокими, ради финансового благополучия, ради уверенности в завтрашнем дне. Это своего рода сделка. Я не уверен, что все они придают большое значение любви.
Я ждала, что Шейкер еще что-нибудь скажет, но его губы сомкнулись в тонкую линию. Стало тихо, лишь из-за занавешенного прохода в кухню доносился тихий стук деревянной ложки, которой что-то взбивали в миске.
— Я поеду в Индию, Шейкер, — тихо произнесла я. — Думаю, что я действительно люблю тебя. Но не так, как жена любит мужа. И я также думаю, что если бы я была способна полюбить мужчину, то этим мужчиной стал бы ты.