Я легла на спину, увлекая Шейкера за собой, и своей рукой — его руки слишком сильно дрожали — направила его внутрь себя. Я лежала не двигаясь, обхватив его бедра коленями. Через некоторое время неконтролируемая дрожь утихла, и мы неторопливо и слаженно, словно уже не в первый раз, вместе начали двигаться. Его щека, касавшаяся моей, была мокрой от слез.
Когда все закончилось, Шейкер лежал совсем неподвижно. Казалось, его дрожь ушла из его тела вместе с семенем. У меня стоял комок в горле, когда я смотрела, как он со все еще влажными ресницами спит на моей изуродованной груди. Шейкер был порядочным человеком, ему можно было довериться. С ним я была бы как за каменной стеной.
Но я также с печальной уверенностью знала, что надежность — не единственное, чего я хочу от жизни.
Когда мы отчаливали от ливерпульской пристани, я стояла на палубе и смотрела на серый дым над заводскими трубами. Под ногами вздрагивала палуба. Здесь пахло железом — якорями, цепями, корабельными креплениями и крюками. Запах смолы воскресил в памяти образ Рэма Манта и его рук.
Мои собственные руки сейчас держались за влажный от тумана поручень. Я уплывала отсюда, уплывала, совсем как в своих мечтах, из этого города, который принес мне столько страданий. «Это не моя настоящая жизнь» — слова Китаянки Салли звенели у меня в ушах. И теперь я плыла к какому-то новому месту, которое станет началом моей настоящей жизни.
Я смотрела, как дымоходы Ливерпуля становятся все меньше. Я вспоминала Шейкера, стоящего на пристани, его очерченный светом силуэт и то, как он поднял руку в последнем прощальном жесте.
Август 1830 года
Мой дорогой Шейкер,
прошло уже больше месяца с того дня, как на фрегате с высокими мачтами мы покинули Ливерпуль.Сегодня уменя день рождения.Мне исполняется восемнадцать, и, чтобы отпраздновать это событие, япишу тебе письмо.Язнаю, что на доставку этого письма уйдет несколько месяцев, но мне как-то странно одиноко сегодняшним вечером, аявсегда успокаиваюсь, водя пером по бумаге.Якаждый день делаю записи ожизни на корабле вдневник, который ты мне подарил на прощание, —но сегодня мне хочется обратить свои слова к тебе.Я никогда раньше не писала письма. Это первое.
Жизнь в море дается мне так легко, словно я родилась здесь.Сейчас явспоминаю своего отчима: уменя на руке есть родимое пятно вформе рыбы, ион часто говорил мне, что моим отцом был моряк.Конечно, яневерила ему: мне всегда больше нравилась история омоем благородном происхождении, рассказанная моей матерью, иявсегда буду верить ей